Раэн же был серьёзен, как никогда. Первым делом он посмотрел на меня со всей строгостью, на какую вообще был способен. Потом обратил внимание на мой несчастный и полудохлый вид и всё же сжалился, позволив себя обнять и поцеловав в макушку.
— Ты так давно не появлялась, я уже начал беспокоиться, — признался Страж, отлепляя меня от себя и тщательно рассматривая. — Что с тобой случилось? Ты на самом деле так плохо выглядишь?
— Угу, — со вздохом отстранилась я, плюхаясь на пятую точку и морщась от стрельнувшей в спине боли. — Почему у меня даже во сне голова кружится?
— Потому что ты не отрешилась от своего тела, а перенесла в сон все ощущения из реальности… Подожди, не меняй ничего. Дай я хоть посмотрю на тебя, может, посоветую чего…
Эльф присел рядом, мягким нажатием заставив меня лечь, и стал водить над повязкой ладонями, прикрыв для верности глаза.
— Ничего страшного, — наконец улыбнулся он, поднимаясь. — Через пару дней будешь как новенькая. А пока потерпи просто, во время выздоровления самочувствие всегда не очень…
— Особенно, если целый день ехать верхом, — вздохнула я. — Давай сегодня без уроков обойдёмся, ладно?
— Конечно. Ты полежи, отдохни. Заодно расскажешь, как ты докатилась до жизни такой… Надеюсь, это никак не связано с проблемами с князем Серека?
— А что, ты уже в курсе?
— Все уже в курсе. Хранители готовят отряды на подмогу Аманхилю. Я думал тоже пойти, помочь восстановить Лес — магия Жизни там будет не лишней. Да и с тобой увидеться… Впрочем, тебе сейчас не до Леса. Что всё-таки случилось?
— Проблемы случились. Те самые, с князем Серека, — я опять печально вздохнула. — Вполне реальные, как оказалось… Во всяком случае, порождения Смерти по людским территориям бегают, как у себя дома… А Виль говорит, что не могли они успеть добраться до этих земель за те дни, когда эльфы убрали внешние патрули… По крайней мере, к моменту первого нападения на деревню…
— Погоди! Давай-ка всё с самого начала и по порядку!
На следующий день я ехала, настолько погрузившись в свои думы, что даже почти не замечала привалов. Пищу для размышлений подкинул, конечно же, Раэн. Наслушавшись историй о моих похождениях, он сначала клятвенно пообещал, что по завершении этой эпопеи запрёт меня в Аманхиле на всю оставшуюся жизнь без права переписки, но позже, сменив гнев на милость, прочитал лекцию на тему целительства вообще и лечения себя любимой в частности. Так что оставшуюся часть ночи я под его чутким руководством улучшала собственное состояние здоровья, укрепляя связь со своим мэллорном и перенаправляя потоки сил. И, проснувшись утром, с радостью обнаружила, что уже почти ничего не болит.
На самом деле, удалось мне немногое. Более острое «магическое» зрение, например, вызвать не получилось — как я не старалась, все жизненные потоки в теле для меня смазывались в одно расплывчатое пятно под кодовым названием «живое существо». Именно поэтому я, делясь с пострадавшими Силой, направляла её не прицельно в рану, а скорее накачивала человека ею под завязку, так, что и ране перепадало достаточное количество — зато сама потом валялась пластом. Если уметь видеть повреждения и направлять Силу Жизни именно туда, куда надо, то затраты на лечение можно было бы снизить, по словам Раэна, где-то раз в двадцать…
Я невольно фыркнула, вспомнив свои вчерашние попытки дистанционного лечения. Раэн согласился, что такое теоритически возможно… но только теоритически. Никто не станет так делать — слишком много сил надо потратить, чтобы хоть кроха энергии добралась до адресата. Зато можно наложить на рану исцеляющее заклинание, которое будет тянуть энергию, необходимую для лечения, из окружающего пространства, а не из пациента… Почему-то, рассказывая об этом, Раэн мялся и нервничал, и даже взял с меня обещание без необходимости так не делать…
Раздавшиеся почти над ухом глухие мощные удары едва не стали причиной моего позорного падения с коня. Пришлось сначала хвататься за гриву и напрягать затекшие мышцы в попытке остановить сползание в бок, и лишь потом, умостившись как следует, вспоминать, с чего всё началось, и оглядываться в поисках источника шума.
Коим оказался один из воинов, спешившийся и лупящий сапогом по огромным воротам в не менее впечатляющей размерами стене. Её даже частоколом неловко было называть, хотя по сути им она и являлась. Огромные, слегка обтёсанные брёвна, не знаю, на какую длину закопанные в землю, но надо мной, сидящей на лошади, возвышавшиеся метра на полтора, производили впечатление замковых укреплений — как минимум, своей монументальностью.
Невольно вспомнилась полурассыпавшаяся стена княжеского замка. Там явно давно живут в полной безопасности, а здесь… Здесь считают нужным защититься, причём вряд ли это укрепления против лесных хищников — скорее уж, против тварей наподобие тех, которые нападали на нас в первый день…
— Когой-то к ночи принесло?
Скрипучий, но бодрый стариковский голос очень гармонично вписался меж двух глухих ударов. Потом воин опомнился, опустил опять было занесённую ногу, и крикнул:
— Открывай! Княжий отряд прибыл!
— Почём-то мне знать, князевы люди вы али убивцы какие?
Видимо побоявшись застрять перед воротами на весь вечер, княжич подал голос сам:
— Открывай, Нирол. Или тебе страх глаза застил, аль ослеп совсем на старости лет? Не можешь своих защитников от лиходеев отличить?
— Нашего княжича сложно не отличить… — пробурчали за воротами, но так, чтобы снаружи было слышно, — да только ельвьхьи отродья, бают, кем угодно прикинуться могут…
Я как сидела, так и застыла. Ч-чего?!
— Открывай, морда старая! — взорвался воин. — А не то весь забор по брёвнышку раскатаем!!! Княжич, знаешь ли, ждать не любит! Да и раненные среди нас есть…
— Ох, грозиться сходу… Ишь как, грозиться… Старого человека волновать… — забормотал Нирол, демнстративно кряхтя и охая — но знак, видимо, подал, потому что за воротами послышалась возня, что-то уронили, кто-то вскрикнул, кто-то ругнулся, и наконец правая створка медленно поползла наружу. В образовавшуюся щель тут же нырнул воин, за ним княжич, и отряд потихоньку потянулся внутрь.
— Здоров будь, староста Нирол, — решил соблюсти приличия Кертаз, — Гляжу, ты всё никак не угомонишься… Как люди твои поживают? Все ли живы-здоровы?
— Буде сам не знаешь, княжич… — заскрипел старик, вздыхая, — двоих моих людей эльфьи прирезали, во сне, как скотину какую… За околицу уж три ладони как выходить боязно… Да вы сами, видать, на сих тварей натыкались уже… Шибко ли твои ранены? У нас даже знахарки не осталося…
— Эльфы-то тут при чём? — уточнил Кертаз, враз помрачнев.
— А хто ж ещё? Наши стены всех тварей сдержат, что лесных, что этих… А сталь в сердце воткнуть, да через забор перелететь, аки птица — это только лесные демоны и могут…
На этой «оптимистичной» ноте я и въехала в посёлок, следуя за Тагиром. Причём его появление никого не смутило, хоть некоторые и поморщились, будто лимон укусили — а вот на меня среагировали все. Запоздало проснувшееся чувство самосохранения подсказало, что зря я сюда сунулась, но было уже поздно — щель в воротах надёжно перекрывала ехавшая следом Дарина, а впереди полукругом толпились местные. Сперва они отпрянули, не ожидая внезапно увидеть рядом с собой одного из упомянутых «лесных чарователей». А потом кто-то истерически вякнул «эльфа!» — и понеслась…
Воздушный щит появился словно сам собой, хотя до этого никогда не получался. Может, не хватало стимула в виде убойных сельскохозяйственных орудий, направленных на меня сейчас со всех сторон?.. Где-то в стороне рычал княжич, то ли с кем-то объясняясь, то ли пытаясь запугать. Второе, впрочем, бесполезно — народ здесь пуганый и уж больно сообразительный: я ещё не успела понять, что вилы, висящие прямо перед лицом, остановлены щитом, а селяне уже пытались его продавить, втроём схватившись за одно древко. Кто-то особо умный накинул верёвочную петлю на шею Туману и тут же получил пинок копытом, сзади послышался знакомый звон — Дарина пустила в ход клинок… Щит Воздуха не выдержал напора и лопнул, обдавая всех вихрем пыли, конь заржал и взвился на дыбы, угрожающе
