Но вскоре экономка развеяла ее сомнения.
— Дети и собаки делают дом уютным, — сказала старая женщина.
Разве посмеет Джейн взять щенка с собой, когда уедет? Но сможет ли она оставить своего любимца?
Будут ли расти дети под крышей этого дома, дети Рэя? И кто будет их матерью? Значили ли что- нибудь его поцелуи, или это просто минутное влечение? Сегодня Рэй целовал ее так, будто она что-то значила для него. Но он не сказал ей, каковы его истинные чувства. Может, она лишь заменяет ему другую женщину, которая осталась в Штатах или в любом другом уголке земли?
6
Плитки прибыли на следующее утро. Когда Джейн закончила завтрак и покормила Нипа, они уже были сложены в штабеля на террасе, готовые к использованию.
— Отложи всю работу на сегодня и помоги мне с плитками, — попросил Рэй, и впервые Джейн с готовностью подчинилась ему.
Занимаясь физической работой, она надеялась отвлечься от ненужных мыслей, которые мучили ее всю прошлую ночь и которые не хотелось воскрешать этим ярким солнечным утром. Джейн начала работать, подавая Рэю плитки, которые он затем аккуратно прибивал к стене.
Какое-то время они работали молча, но молчание это было легким, дружеским. Потом Рэй остановился.
— Давай отдохнем минутку. Пойди попроси у Марты садовые перчатки. Они на кухне, я их видел, когда чинил шкаф.
— Зачем мне перчатки? — удивилась Джейн. — Я не собираюсь быть одновременно строителем и садовником. У меня не четыре руки. В любом случае, работа в саду не оговорена в нашем соглашении.
Рэй осторожно закрепил последнюю плитку, которую она ему передала, взял ее руки в свои и перевернул их ладонями вверх.
— Я хочу защитить твои руки, а не погубить их работой в саду. Плитки неровные и шероховатые. Они поранят твою кожу, если ты не оденешь перчатки.
— Но ты без перчаток.
Рэй улыбнулся.
— Мои руки грубее твоих.
Он наклонился и коснулся губами ее ладоней.
— Смотри, на них уже появились красные пятна.
Ее ладони горели от его поцелуев, и сердце учащенно билось, как у испуганной лани. Рэй привлек ее к себе и прошептал:
— Теперь ты послушаешься меня, упрямая девочка?
Как она могла возразить, если его губы прижались к ее? Как она могла идти к Марте, когда его руки не давали ей сделать этого? Он, дразня, обвел кончиком языка контур ее рта, заставляя забыть обо всем на свете.
Громкий звук упавшей плитки и визг испугавшегося Нипа вернул их к действительности. Рэй отстранился от Джейн и сказал внезапно охрипшим голосом:
— Иди и возьми перчатки, пока я не забыл, что собирался делать, и начни складывать плитки лицевой стороной вниз.
Она, смеясь, убежала за перчатками. Нип вертелся у ее ног.
Марта предостерегла:
— Сначала хорошенько вымойте руки, мисс Джейн, чтобы какая-нибудь песчинка не попала внутрь и не натерла их.
— Они и так чистые, — беззаботно ответила Джейн, натягивая перчатки.
Поблагодарив Марту, она позвала Нипа и побежала на террасу. И вдруг в ее памяти всплыли слова Роба: «Поцелуи нельзя стереть. Они остаются навеки».
Притихшая, Джейн молча помогала Рэю, не замечая в его глазах немого вопроса, куда исчез ее смех. Она не могла избавиться от тревожных предчувствий. День стоял прекрасный, бабье лето щедро дарило людям тепло. Ярко светило солнце, прощаясь до следующей весны. Но для Джейн все краски померкли, осталась лишь тупая боль в воспаленных ладонях.
Когда с плитками было покончено, Рэй занялся развешиванием отреставрированных картин.
— Тэнсли хорошо потрудился, — удовлетворенно отметил он.
Он подошел сзади и легко обнял ее, любуясь результатом работы мастера.
Джейн молча смотрела на картины. Ее внимание привлек портрет покойного владельца поместья; на нем был изображен человек, исполненный чувства собственного достоинства и уверенности в себе. Джейн с интересом изучала его лицо. Художник сумел передать насмешливый взгляд старого лорда; его глаза светились проницательностью и умом. Джейн показалось, что она прочла в них вызов, как будто человек с холста подзадоривал ее. Почему? Может, его нарисованные глаза видели что-то, чего она не могла видеть?
Три телефонных звонка, один за другим, надолго отвлекли ее от этих раздумий. Первой позвонила Элис.
— Новый экипаж прибыл! — восторженно кричала она в трубку. — Он замечательный! Жду не дождусь, когда ты придешь взглянуть. Обязательно приходи и приводи с собой Рэя.
Элис встречала их у конюшен.
— Дети просто в восторге от коляски и теперь спорят друг с другом, кто первый ее испытает.
— Никто еще не катался на ней?
— Нет. Сначала я хочу испытать коляску сама, вдруг там обнаружатся какие-нибудь неисправности. Пойдем со мной.
Джейн с сомнением покачала головой.
— Это была идея Рэя, и он заплатил за нее, так что, может, он…
— Иди. Я хочу кое о чем поговорить с конюхом… Ну, держись, я тебе помогу. — Он прервал разговор, чтобы помочь поднять ребенка, нагруженного кронциркулями, в школьный автобус, а затем с легкостью поднял инвалидную коляску малыша и поставил рядом. — Им нужен специальный транспорт, а не только верховой экипаж. Автобус с электрическим наклонным подъемником, чтобы они могли забираться сами. Это не будет унижать достоинства малышей.
— Такой автобус стоит очень дорого, — вздохнула Элис. — У школы нет таких денег.
— На ярмарке мы заработаем достаточно.
— А что, если нет?
— Мы сделаем это, — уверенно ответил Рэй и ушел к конюшням, откуда доносилось ржание лошадей.
— Это удивительный человек! — воскликнула Элис после его ухода. — Он всегда обнадеживал меня. Когда он в чем-то уверен, я не сомневаюсь, что так оно и будет. Ну, давай, запрыгивай, испытаем коляску.
Она помогла Джейн и взобралась сама.
— Лютик очень спокойный. Он идеально подходит для катания детей.
Элис звонко прищелкнула языком.
— Поехали!
Пони лениво тронулся, и скоро высокие колеса закрутились, весело сверкая спицами. Элис пускала Лютика то шагом, то рысью, проверяя надежность нового экипажа.
— Я готова расцеловать Рэя!
Да, такой поступок — покупка нового экипажа для детей-инвалидов — несвойствен черствому, равнодушному человеку. А может, безразличие — это всего лишь маска, под которой скрывается
