голове девушки. – Я-то ему верила, я-то о нем заботилась…»
Затем с чисто женской логикой она начала подыскивать оправдание для Звонарева.
«Не столько виноват он, сколько эта подлая тварь.
Очевидно, она пренагло явилась к нему сама и стала с ним жить, а он… шляпа, тряпка, не мог устоять и забыл обо мне! – всхлипнула Варя при этой мысли. – Быть может, он и вообще обо мне не думает, – пришла она к совсем печальному выводу, но тотчас его отвергла. – Думал и будет думать, и никому я его не отдам».
Размышляя таким образом, она доскакала до города.
На Пушки-нской улице ее окликнули.
– Варя, что случилось? Куда ты мчишься в таком неприличном виде? Посмотри на себя! Как тебе не стыдно появляться на улицах такой растрепанной.
Девушка оглянулась и увидела на тротуаре Веру
Алексеевну.
– Ни-че-го! – все еще сквозь слезы отозвалась она.
– Сойди с лошади и пойдем к нам. Ты приведешь себя в порядок, – распорядилась генеральша.
Варя повиновалась.
Пока Варя приводила себя в порядок. Вера Алексеевна продолжала выспрашивать о том, что ее так огорчило. Девушка сперва отнекивалась, но затем все рассказала и при этом опять так расплакалась, что ее пришлось отпаивать водой.
– И охота тебе убиваться из-за какого-то Звонарева!
Да он твоего ногтя не стоит! Есть много более достойных, чем этот противный прапорщик… – уговаривала генеральша.
– Он совсем не противный…
– Что ты в нем нашла? Случайный человек на военной службе, наверное, из поповского рода, гол, как сокол, невоспитан и к тому же, оказывается, грязный развратник!
– Неправда! Это она во всем виновата.
– А почему, собственно, эта мерзкая тварь оказалась на Утесе? Что ей там делать? Тут что-то неспроста!
– Приехала к нему…
– Только ли поэтому? – подозрительно спросила Вера Алексеевна. – Не знаю!
– Я займусь ею сама сегодня же, и мы ее уберем оттуда на Ляотешань или Голубиную бухту. Туда твой красавчик не особенно разъездится.
Варя просияла.
– Эх, Варя! На тебя давно заглядывается наш Гаитимуров, а ты и не замечаешь!
– Отвратительный слизняк!
– Неправда! Молод, интересен, старинного княжеского рода, принят в высшем свете. Правда, за душой у нею ничего нет, но зато ты не бесприданница. Будешь княгиней, быть может, попадешь ко двору.
– Весь скользкий, мягкий, противный, – брезгливо ответила Варя.
– Ладно! Я с твоей матерью поговорю об этом. Она тебя наставит на путь истинный, а пока поезжай- ка ты домой. С такой заплаканной физиономией стыдно на людях показываться.
Варя взглянула в зеркало на свое распухшее от слез лицо, красные глаза и, попрощавшись, отправилась домой.
Как только она уехала. Вера Алексеевна приказала позвать к ней жандармского поручика Познанского.
– Честь имею явиться, ваше превосходительство! – вытянулся он перед генеральшей.
Она милостиво протянула ему руку, к которой поручик почтительно приложился.
– Садитесь, пожалуйста. Я пригласила вас к себе, чтобы попросить мне помочь в одном деле.
– Весь к вашим услугам, – расшаркался жандарм.
Генеральша рассказала о пребывании Ривы на Утесе.
– Эта жидовка наводит меня на подозрение. Что ей делать на Утесе, и почему она поселилась именно у Звонарева, который долгое время состоял при Кондратенко и досконально знает расположение и состояние всех укреплений Артура?
– Прикажете все расследовать?
– Не только расследовать, но и обезвредить эту тварь. – И генеральша состроила презрительную гримасу.
– Слушаюсь! Немедленно будет исполнено! Разрешите идти? – Познанский вскочил и мгновенно исчез за дверью. Затем он направился в штаб Стесселя. Зайдя к начальнику штаба полковнику Рейсу, он попросил у него приказа о производстве обыска в квартирах-Ривы в Новом городе и Звонарева на Электрическом Утесе и их аресте в случае обнаружения подозрительных материалов.
– Прапорщика Звонарева? – удивился Рейс. – Вы ведь знаете, что это протеже Кондратенко и почти зять Белого. Без ведома начальника района не могу, – отказал Рейс.
– Это распоряжение самой Веры Алексеевны.
Полковник испытующе посмотрел на Познанского.
– Хорошо! Я проверю потом ваше заявление.
Через четверть часа жандарм вышел с нужной бумажкой в кармане. По дороге к себе он мысленно набросал план действий. На Электрический Утес ему ехать не хотелось, так как он опасался столкновения с артиллерийскими офицерами, которые не переносили жандармов. В домике же Ривы можно было рассчитывать и на поживу при обыске. Поэтому, придя в жандармское управление, он предложил своему начальнику ротмистру князю Микеладзе отправиться на Утес. Ротмистр, не отличавшийся сообразительностью, согласился. Вскоре оба жандарма двинулись в путь.
На Утесе Микеладзе сперва зашел к Гудиме, предъявил свои полномочия и с ним отправился в комнату Звонарева. Появление жандармов повергло Риву в неописуемый ужас. Она совершенно растерялась, заплакала и бессвязно уверяла, что она ни в чем не виновата.
Ротмистр не замедлил счесть все это за косвенное доказательство своих подозрений и рьяно принялся за обыск. В результате были обнаружены завалявшийся старый план Артура, несколько неоконченных проектов батарей с объяснительной запиской к ним. Захватив все это, жандармы увезли с собой и Риву.
– Добрались-таки и сюда, сволочи, – выругался Лебедкин, издали наблюдавший с солдатами за происходящим.
– Нет нашего поручика. Он бы ее в обиду не дал.
Живо бы прогнал отсюда этих стервецов, – поддержали солдаты.
– Я сейчас поеду на Залитерную с обедом, – вмешался Заяц, – и сообщу все прапорщику.
– Только лети духом, чтобы они скорее тебя не добрались туда.
– Кухня-то сегодня полупустая, мигом доберемся.
Белоногов, запрягай, – скомандовал Заяц своему помощнику.
Доставив арестованную на гарнизонную гауптвахту, Микеладзе отправился на Залитерную за Звонаревым.
Прапорщика там не оказалось. Предупрежденный Зайцем, он отправился на батарею литеры Б посоветоваться с Жуковским. Борейко же при виде жандарма не замедлил взъерошиться.
– Если бы прапорщик и был здесь, то все равно я не допустил бы его ареста. А пока что прошу освободить батарею от вашего присутствия, – отрезал он ошарашенному ротмистру.
– Вы забываете, что я прибыл по распоряжению штаба Стесселя.
– Прибыли вы не ко мне, нужного вам лица здесь нет. Поэюму ваше пребывание на Залитерной совершенно излишне. Эй, подать экипаж начальника жандармского управления! – приказал поручик.
– Но хоть укажите, где сейчас находится Звонарев.
– Мне это совершенно неизвестно.
Микеладзе нехотя направился к экипажу.
– Вашбродь, прапорщик Звонарев просят вас к телефону, – подбежал в это время денщик
