Ни прадед, ни дед, ни отец композитора не помышляли о том, чтобы вставить незаконно утраченную букву 'г'. Значит, Модест Петрович предвидел долгую жизнь своей фамилии и позаботился о ее точном написании, а главное - о ее символической основе.
Ну а как же быть с ударением?
Как считает Евгений Нестеренко, постоянная буква 'у' и неопределенная буква во втором слоге (Мусерской, Мусарский, Мусерский, Мусурский, Мусирской) говорят о том, что предпоследний слог был безударным. Значит, правильное произношение фамилии - с ударением на первый слог. Из местных жителей никто не произносит 'на иностранный лад' такие названия, как 'Мусоргская гора', 'Мусоргское поле', 'Мусоргская роща'. Все эти угодья подарены крестьянам еще при крепостном праве и сохранили свои названия доныне.
Недавно в 'Неделе' появилась любопытная заметка, в которой говорилось, что только в Красноярском крае живут почти четыреста Пушкиных, шестьсот Толстых, около двух тысяч Крыловых, шестьсот Буниных... Среди многочисленных Гоголей имеются и Николаи Васильевичи... Есть и Суворовы, Кутузовы и двести Годуновых. Из 'композиторских' фамилий двести Чайковских, пятнадцать однофамильцев Глинки...
Фамилия Мусоргский,- вероятно, единственная. А вот бабка композитора по крестьянской линии Ирина Георгиевна носила одну из самых распространенных на Руси фамилий. Однако биографам композитора она была неизвестна, так же, как и вся ее жизнь. Эта тайна до поры хранилась в архиве.
На благо россиянам
В переписке с друзьями Модест Петрович Мусоргский обронил такую фразу: 'Соединение крепостной с аристократом-помещиком... на благо россиянам'. А суть дела в том, что дед композитора Алексей Григорьевич, потомственный дворянин, женился на своей дворовой. По мнению биографов, этот неравный брак 'вдохнул в угасающий род Мусоргских живительное обновление, благодаря которому явился на свет гениальный Модест'.
О 'романтической' истории деда и бабушки композитора написано немало. Однако все это чистый вымысел, ибо авторы не располагали никакими иными сведениями, кроме коротенькой записи в родословной: 'Женат на своей крепостной Ирине Георгиевне Егоровой'. В одном из таких вольных сочинений говорится, что Ирина была 'любимой горничной покойной барыни... впоследствии ключницей... а потом и настоящей хозяйкой имения. Рождение сына Петра еще больше укрепило ее положение в доме: от первого брака у Алексея Григорьевича не осталось сыновей'. В другой книге сообщается, что дед композитора 'блестящий офицер... влечение сердца... поставил выше карьеры и женился на простой крестьянке...'
Как же было в действительности? С той поры минуло больше двух веков. Как известно, крестьян в дворянские родословные книги не записывали. Потому-то Ирина Егоровна так и пребывала в безвестности: 'без роду, без племени', без указания возраста и даже без фамилии.
И опять помогли уникальные 'Исповедные росписи', хранившиеся в Великолукском архиве. В старой энциклопедии недаром говорится: 'В некоторых случаях исповедные книги имеют доказательную силу метрических книг'.
Внимательное изучение 'Исповедных росписей' и других документов помогло восстановить картину жизни Мусоргских.
Прадед композитора Григорий Григорьевич вышел в отставку в звании ротмистра очень рано, вероятно, по состоянию здоровья, и умер, не дожив до тридцати лет. В родовом имении Полутино остались его жена Надежда Яковлевна со своей матерью, тоже вдовой, и тремя детьми: Николаем, Алексеем и Елизаветой. Сыновья подросли и стали военными, как велось в роду Мусоргских: жаловали их вотчинами только за ратную службу. Старший брат Николай Григорьевич, корнет конной гвардии, вышел в отставку рано, как и его отец - по болезни. Алексей Григорьевич, дед композитора, начал службу в лейб-гвардии Преображенском полку сержантом. Позже в звании капитана был переведен в Архангелогородский пехотный полк. Почему же его отчислили из гвардии?
Обычно в пехоту списывали за какие-то провинности, как указывает А. П. Лопырев,- 'за нечистую игру в карты, например, или за многократные дебоши в пьяном виде'. Удивительно, но это предположение недавно подтвердилось. Ирина Борисовна Голубева побывала в Калининском областном архиве и обнаружила новые интересные документы. В их числе 'Дело об избиении капитаном-исправником А. Г. Мусерским канцеляриста Никифорова'. Дед композитора 'с свирепым видом избил канцеляриста в разные места' только потому, что не понравилось его поведение. Этот факт показывает, что характер у Алексея Григорьевича был вспыльчивый и он его не сдерживал, мог обидеть беззащитного.
В пехоте Алексей Григорьевич прослужил всего год. Покинуть военную службу ему помогли обстоятельства. В 1785 году Екатерина II подписала 'Указ о вольности дворянства', который освобождал дворян от обязательной военной службы. Этим правительство решило укрепить экономику сельского хозяйства, и именно с этого периода начинается массовое поселение бывших военных в своих вотчинах и происходит развитие и обновление имений, расцвет провинциальной культуры.
Алексей Григорьевич уволился из полка 14 апреля 1785 года. Был ли он блестящим офицером, как изображали его авторы книг? Пожалуй, нет - на службе ничем особым не отличился, 'в походах не участвовал', а звание секунд-майора получил к отставке 'на его пропитание'. На этом военная и всякая другая служба закончилась, и утверждать, что он 'влечение сердца поставил выше карьеры', нет никаких оснований.
Карево. 1978 г.
Поселился Алексей Григорьевич в Кареве, так как главное родовое гнездо занимал старший брат Николай Григорьевич. Братья числились холостыми.
История Карева представляет особый интерес, а между тем она была неизвестна даже главным биографам композитора. Сведения, приведенные ниже, публикуются впервые.
Карево упоминается в 1670 году: 'сельцо Алексеевское под выткою над озером Жисцома ныне слывет Карево'. Вытка - старинное слово, означавшее долю, участок земли для платежа податей. В документах XVII - XVIII веков это селение так и пишется с двумя названиями, и только в начале XIX столетия окончательно закрепляется одно имя - Карево. Можно предположить, что первое название связано с именем царя Алексея Михайловича, так как именно он даровал эти земли предкам композитора. Кроме Карева сюда входили несколько сел и деревень, а родовое имение Полутино находилось в двадцати верстах от Карева на реке Торопе. Карево всегда именовалось сельцом, а не деревней, а это значит, что здесь был господский дом. Однако, как показывают документы, имение это было 'запасным', и большею частью здесь жили одни дворовые. Из записи, сделанной более двух веков назад, известно: 'В Кареве водворен дворовый человек Федька Родионов с братом своим Мирошкою... У Федотки три сына: Лукьянка шести лет, Афонька четырех лет, Тимоха двух лет... во дворе крестьянин Терешка Лаврентьев и два сына - Викушка и Савка...' Разумеется, здесь жили и их матери, жены, сестры, но в старых документах называют только лиц 'мужеска пола'.
Дед композитора вышел в отставку в двадцать семь лет. В эти годы в Кареве значились два двора - господский дом и людская, а также хозяйственные постройки. Ни парка, ни сада на усадьбе не было, так как вся свободная земля использовалась под пашню. Дворовые и крестьяне, как записано в 'Экономических примечаниях', обрабатывали землю 'на себя и своего господина'. Женщины кроме полевых работ 'упражнялись в домашних рукоделиях', то есть пряли шерсть, ткали холст и сукно 'для себя и для господина'. Каревское имение не приносило большого дохода: почвы - иловатые, урожаи низкие, сенокосные угодья скудные, как говорили крестьяне,- в траве 'блоху можно сыскать'. Даже природные дары не баловали: лес занимал небольшое пространство 'по болоту, редкий, дровяной, с березой, осиной и ольхой'. В нем 'набегом бывали зайцы и белки'. Зато в имении водились в большом количестве певчие птицы: 'соловьи, дрозды, скворцы, чижи, щеглы, а в поле жаворонки и коростели'.
Алексей Григорьевич обновил усадьбу, как требовали образ жизни холостяка, его вкусы и, конечно, средства. Документы показывают, что он не искал влиятельных связей, не отличался и особым усердием в
