В январе 1880 года Мусоргский отчислен с последней службы и, как указывает Стасов, 'остался без места и без всяких средств'. Модест Петрович становится рядовым аккомпаниатором в частной школе пения, которую открыла ученица М. И. Глинки - певица Д. М. Леонова. Средств для жизни все равно не хватает, и автор 'Бориса Годунова' в той же роли маэстро выступает на вечерах в гостинице.
Мусоргскому негде жить, и Леонова приютила его вначале на своей даче, а потом на квартире в Петербурге. И в это трудное время композитор продолжает выступать в благотворительных концертах в пользу неимущих студентов и различных бесплатных курсов. 'Будучи сам беден как Иов, когда дело касалось благотворительности, все-таки за труд никогда не брал денег',- вспоминал любитель музыки врач Бертенсон.
Предпоследнее публичное выступление Мусоргского состоялось на литературном вечере в память Ф. М. Достоевского. По воспоминаниям очевидцев, Модест Петрович вышел на сцену, когда вынесли портрет писателя в траурном окаймлении, и, сев за рояль, сымпровизировал похоронный звон - такой же, как в заключительной сцене 'Бориса Годунова'. Этот концерт был его последним 'прости' не только усопшему певцу униженных и оскорбленных, но и всем живым.
Через неделю Мусоргский после тяжелого приступа был помещен в Николаевский госпиталь. Когда состояние здоровья временно улучшилось, он продолжал работать. В палате на столике лежали книги, и среди них трактат Г. Берлиоза 'Об инструментовке'. За эти четыре мартовских дня И. Е. Репин написал знаменитый портрет Мусоргского. Илья Ефимович писал, что 'готовился день именин Модеста Петровича'. В воскресенье 15 марта, накануне дня рождения, Мусоргскому стало лучше, и надежда на жизнь обрадовала и приободрила его. Но в понедельник под утро состояние снова ухудшилось. Сиделки и два фельдшера, дежурившие у больного, слышали, как он вскрикнул: 'Все кончено. Ах я несчастный!'. В пять часов утра перестало биться сердце Мусоргского.
На другой день газеты напечатали некрологи. Отпевание состоялось в Духовской церкви. Священник в проповеди говорил 'о силе музыки и ее благотворном влиянии на душу, на прогресс всего общества в смысле добра и любви'. Церковь была заполнена народом, друзья и почитатели композитора по обычаю держали в руках горящие свечи. После отпевания, в котором принял участие соборный архимандрит, покойного несли на руках друзья. Когда опускали гроб, повалил хлопьями мокрый снег, приглушая звон колоколов.
Похоронили Мусоргского в нескольких шагах от могил Глинки и Даргомыжского.
Через два дня Л. И. Шестакова писала Стасову: Для меня Мусоргский будет жить вечно не только как автор 'Бориса', но как редкий, добрый, честный и задушевный человек... Я больна и не выхожу, и понятно, что мой первый выход будет на могилу Мусоргского'.
Днем раньше Репин отправил Стасову деньги на памятник композитору, полученные им от Третьякова за портрет Мусоргского.
Римский-Корсаков увиделся с братом Мусоргского Филаретом Петровичем, и тот сказал, что 'охотно продаст симфонии, которые вышлет из деревни, а деньги отдаст бесплатной школе'.
В эти дни проходили концерты в память Мусоргского, и часть сборов шла на памятник. В конце траурного года в Мариинском театре была дана опера 'Борис Годунов'. 'В течение спектакля я несколько раз наблюдал, как А. П. Бородин смахивал набегавшую слезу; а сцену смерти Бориса от волнения он не смог слушать и вышел из ложи',- свидетельствует М. М. Ипполитов-Иванов.
В 1885 году был открыт памятник Мусоргскому. Средства на его создание, по предложению Репина, собрали друзья и поклонники композитора. Портрет-горельеф вверху памятника высечен был из камня по модели, изготовленной молодым скульптором Гинцбургом при участии Репина и Антокольского. Памятник окружала оригинальная изящная решетка, составленная из нотных линеек, на которых золотыми нотами написано несколько тем из сочинений композитора. 'Из железа же ноты выкованы, в первый раз, на решетке памятника Мусоргскому по моему же предложению',- писал Стасов.
В 1930-е годы на месте захоронения решили устроить площадь. Памятник был передвинут от могилы, уникальная решетка разобрана и уничтожена. Со священных могил были перенесены на пустое место также надгробные памятники Бородину, Римскому-Корсакову, Балакиреву...
В Александро-Невской лавре побывали каревские и наумовские старушки. По старой традиции поплакали по 'горемыке' Модесту Петровичу, поставили в храме свечку за упокой его души. Земляки Мусоргского, бывая в Ленинграде, приходят к памятнику, оставляют цветы.
В последние годы на родину Мусоргского приезжает все больше поклонников композитора из всех уголков страны. Среди туристов встречаются и 'знатоки', которые комментируют высказывание Н. А. Римского-Корсакова о том, что Мусоргский любил 'проконьячиться'. Подобный разговор, да еще в соответственном тоне заводят чаще всего обыватели, коим хочется хоть в чем-то приравняться к великим именам. Бестактное, поверхностное толкование трагического периода жизни композитора встречается и в иных современных публикациях.
Люди, окружавшие Мусоргского, оставили по этому поводу разные воспоминания. Одни обвиняли 'недостойных вновь приобретенных знакомых и приятелей', в компании которых Модест Петрович засиживался в ресторане 'Малый Ярославец'. Другие, наоборот, утверждали, что здесь он 'искал забвения среди немногих искренних друзей'. Третьи тревожились: 'Неужели все талантливые музыканты русские должны кончать так, как Глинка?'. Конечно, из биографии Мусоргского этот факт не вычеркнешь, но время обязывает нас правильно понять, почему произошла беда.
Георгий Свиридов в беседе с Евгением Нестеренко говорил, что Мусоргский мучился и, прибегая к вину, хотел приглушить свои страдания. А страдал он как никто из композиторов, потому что обладал сверхчуткостью, редким даром проникать в глубины человеческой души. И этот гений чуткости в последние годы был лишен не только сочувствия со стороны близких, но и элементарного понимания. Как человек Модест Петрович не перенес жестоких ударов судьбы, но как композитор он выразил свои страдания в творчестве, нашел 'подступ к человеческим скорбям' и сказал людям 'новое слово дружбы и любви'.
После смерти композитора минуло больше века, и сбылись его слова: 'Художник верит в будущее, потому что живет в нем'. Мусоргский приблизился, стал еще понятнее, и, как считают музыковеды, он - современнейший из современных композиторов, у которого 'каждая нота на вес золота'. Подтвердились и слова А. В. Луначарского о том, что Мусоргский 'не только над русскими оперными композиторами, но и над композиторами всего мира - возвышается'. Солистка знаменитого миланского театра 'Ла Скала', первая звезда оперной сцены Мирелла Френи, сказала, что, если бы ей предложили взять на необитаемый остров самую лучшую оперу, она бы выбрала 'Бориса Годунова' Мусоргского, потому что это 'верх совершенства'. О том, что Мусоргский - самый почитаемый русский композитор за рубежом, говорили и наши соотечественники Евгений Нестеренко, Елена Образцова, Артур Эйзен.
Откуда же такое всепонимание великого сына России? Ответить на это можно словами М. П. Мусоргского: 'Крест на себя наложил я и с поднятою головой, бодро и весело пойду против всяких к светлой, сильной праведной цели, к настоящему искусству, любящему человека, живущему его отрадою и его горем и страдою'. Мусоргский не только отразил в своих драмах самые сложные периоды страны, но и как гений предвидел грядущие испытания России. Вспомним, в первом действии 'Хованщины' хор пришлых людей поет: 'Ох ты, родная матушка Русь, нет тебе покоя, нет пути...'. Голосом народа композитор высказывает свою боль: Русь гнетут не враги злые непрошенные, а свои единовластные правители и навязанная ими безнравственная система. А потому во все времена монархи одних делали палачами, других виновными, третьих лицемерными подпевалами. И такая порочная система порождала с одной стороны тупость и чванливость чиновников, а с другой - забитость, апатию, пассивное послушание, утрату гражданственности и бездуховность народа.
В конце жизни Модест Петрович придет к твердому убеждению: 'Искусство есть средство для беседы с людьми, а не цель'. Беседа Мусоргского, его слово и музыка учат людей планеты совестливости, состраданию, вечной и необходимой мудрости - умению понимать друг друга.
Колыбелью этого всепонимания, этой гениальной чуткости Мусоргского стала его родина, земля псковская, о которой он писал: 'Как меня тянуло и тянет к этим родным полям'. И потому теперь тропинка на родину композитора, проложенная первыми его поклонниками, превращается в широкую дорогу. Земля М. П. Мусоргского, как и пушкинское Святогорье, названное страной поэзии, становится страной музыки. А каревское эхо звучит на всей планете.
