Уличная красотка

Локон ее волос только задел,
Но до сих пор горячо.

Глаза промчались мимо глаз,
Хоть — не слепой. И — не слепа.
Нырнули горькие духи в дым сигарет.
И разошлись. И нипочем
не догадается толпа,
Чьей эта женщина была. И — нет.

Локон ее волос ласковой белой змеей
Мне угодил на плечо.
Локон ее волос только задел,
Но до сих пор горячо.
1996 год

Луали

Столица напялила темный колпак
И сбросила pret-a-porter.
Я пью, и меня развлекает толпа
Туземного варьете.

И гнется всех лучше красивая та
С коралловой дальней земли
И мне говорит языком живота,
Что имя ее —
Луали.

И видится в танце мне предок ее,
Не знавший ни букв, ни икон —
Он держит сегодня в руках не копье,
А сотовый телефон.

И если я в гости приеду к нему,
Не бросит меня на угли.
Про это танцует на сцене в дыму
Красавица
Луали.

Ей белые снеги покажутся — бред.
И копьями с крыши — вода.
И ей не понять, как в России поэт
Не может щадить живота.

Не может ни сползать на нем, ни сплясать,
Ни даже сменять на рубли.
Лишь только в дуэлях его искромсать
За русскую
Луали.
2003 год

Люблю сейчас

Ты помнишь, сорила осень
Золотом по углам?
И было нам двадцать восемь
Ровно напополам.
Ты ласково говорила:
— Всему настает пора. —
И эхо тех слов парило
По уголкам двора.

Я это золото мешал к вину
И выпивал его зараз.
А еще я так любил тебя одну.
А впрочем, все еще люблю
сейчас.

Ты мне говорила грустно,
Но били слова, как кнут,
Что все золотые чувства
Когда-нибудь опадут.
Я думал совсем иначе.
И мир — золотой богач,
И осень — что нет богаче —
Дождями пускались в плачь.