— Я любезно предложил ей место на своем колене, а она ответила: «Я уже видела ваши бородавки, нет необходимости в том, чтобы я их еще и почувствовала». Тайди и этот болван Фейвор оба рассмеялись. Даже голубой улыбнулся, а следом и тот позер со странным именем. Острин Фейн. Это — что, кличка такая, Острин Фейн? — Его невероятный нос, будто дуло пистолета, нацелился ей в лицо. — Ты ни черта не знаешь! Ты даже не читаешь настоящих книг! Убирайся отсюда! Марш в лес!
Нора закричала и увидела склонившееся над ней заботливое лицо Дэниела Харвича.
— О, больно, — сказал он, натужно улыбаясь. — Ты ударила меня.
— Извини. Такой страшный сон... — Чувствуя, как ее бедро погладила длинная и сильная нога Харвича, Нора скосила глаза на Дэна и резко подняла голову.
Харвич спросил:
— Ты всегда так шумишь во сне?
— Ну-ка вылезай из постели. Что ты здесь делаешь?
— Пытаюсь успокоить тебя. Ну же... Здесь нет никого, кроме меня.
Нора уронила голову обратно на подушку.
— Никто тебя не обидит. Доктор Дэн здесь для того, чтобы позаботиться об этом. — Скользнув ближе, Дэн просунул руку, укрытую мягким хлопком рубашки, между подушкой и головой Норы. — С точки зрения опытного медика тебя необходимо обнять.
— Да... — Нора была благодарна ему за доброту и нежность.
— Закрывай глаза. Я уйду отсюда, как только ты снова заснешь.
Свернувшись калачиком в объятиях Дэна, Нора подтянула угол подушки между своей щекой и его плечом. Дэн сначала гладил ее по голове, потом его рука перебралась на ее обнаженное плечо.
— Твоя операция... — пробормотала она.
— Еще не скоро.
— Я никогда не сплю днем, — сказала Нора и буквально через секунду стала лгуньей.
Когда Нора снова открыла глаза, Харвич провел теплой ладонью по ее руке и прикрыл ее плечо простыней. Внутренний голос сообщил ей, что она проспала довольно долго. Который теперь час? Интересно, не арестовали ли Дика Дарта с тех пор, как они покинули дом Марка Фойла? Харвич обнял Нору за талию.
— А тебе не пора на операцию?
— Она заняла меньше времени, чем я думал.
— Все прошло нормально?
— Если не считать кончины пациента.
Нора резко повернулась к Дэну и увидела, что он лежит, приподнявшись и опершись подбородком на ладонь, и улыбается ей сверху.
— Шутка Барни Ходж проживет еще лет сто, чтобы вырвать как можно больше дерна на площадках для гольфа.
— Сколько же я проспала?
— Большую часть дня. Сейчас половина шестого.
— Половина шестого?
— Когда я вернулся, сразу зашел сюда и вижу — ты спишь без задних ног, дышишь ровно, не вскрикиваешь. А мне уж начало было казаться, что ты воюешь всякий раз, как только закроешь глаза.
— Примерно так оно и есть, если верить Дэйви.
— Но только не в моем доме, — склонившись над Норой, Дэн коснулся губами ее лба. — Здесь тебе хорошо.
— И с тобой мне тоже хорошо, — призналась Нора.
— И мне приятно это слышать.
Взяв Нору за подбородок, он нежно поцеловал ее в губы.
— Идеальный хозяин, — сказала Нора.
— А ты — идеальная гостья. — Второй поцелуй Дэна был уже более долгим и требовательным.
— Я лучше выберусь из кровати, пока мы не сделали что-нибудь очень глупое, — сказала Нора, с облегчением думая о том, что Дэн лежит рядом с ней в одежде. Но в этот момент она увидела его обнаженное плечо. — Ты без рубашки?
— Так удобнее. К тому же она не помнется. Без рубашки я чувствую себя ближе к тебе. — Обняв Нору за талию, он притянул ее к себе и прошептал: — И без брюк тоже. — Заметив, как напряглась Нора, он добавил: — Мы здесь одни. Нам не обязательно подходить к двери и отвечать на телефонные звонки. Почему бы не провести немного времени вместе? Я хочу, чтобы мы были нежнее друг к другу. Ты потрясающая женщина, и ведь на самом деле мы любим друг друга...
— Эй, подожди-ка! — воскликнула Нора. — Что это ты делаешь?
Дэн улыбнулся ей.
— Нора, самое замечательное в наших милых отношениях — то, что они всегда так или иначе заканчиваются постелью. Ты уходишь, чтобы превратить в кошмар свою жизнь, я остаюсь и женюсь от тоски на ком попало, но рано или поздно ты снова неизменно врываешься в мою жизнь, и снова мы заряжаем свои батареи друг от друга. Разве это не так?
— Боже... — проговорила Нора.
— И все повторяется каждый раз, когда мы встречаемся, а на этот раз ты пришла ко мне еще прекраснее, чем обычно. Ты почти потеряла рассудок от беспокойства...
— Вряд ли это сравнимо с простым беспокойством.
— ...и пришла прямо сюда, потому что знаешь, что мы принадлежим друг другу. Внутри этого временного пузыря мы созданы друг для друга Мы помогаем друг другу, мы исцеляем друг друга. А исцелившись, мы расходимся в разные стороны и снова начинаем портить себе жизнь.
— Я вовсе не уверена, что это так, — сказала Нора. — Погоди. Прежде чем я решу что-то, мне необходимо принять ванну.
— Все решения давным-давно приняты. Осталось только им следовать, — сказал Харвич.
Нору охватило вдруг какое-то пылкое чувство, которому она не могла подобрать названия, — это чувство подняло ее с постели и повело в сторону ванны.
— Я буду здесь, когда ты вернешься, — сказал Харвич, однако Нора едва слышала его. Она заперла за собой дверь и с пылающим лицом присела на крышку унитаза Странное чувство, переполнявшее ее, отказывалось назвать себя даже после того, как на глазах у Норы выступили слезы. Дэн хотел заботиться о ней, и она нуждалась в его заботе. Это казалось правдой.
— Но мне не надо, чтобы меня укладывали под себя, — шепотом обратилась к самой себе Нора — Мне совсем не надо, чтобы он меня трахал. — Нора спустила воду и стала разглядывать вещи, лежавшие на полочках, свисающую шапочку для душа, толстый махровый халат, шампунь, кондиционер, духи.
— Боже, — сказала она себе. — Какая я идиотка!
Нора встала, вымыла руки, завернулась в халат, все время прислушиваясь к возникающим внутри новым чувствам. И самое сильное из них — причем это наверняка было не унижение, не разочарование, не сожаление и даже не призрак ее прежней влюбленности в Дэна Харвича, а обыкновенный гнев — заставило ее вернуться в спальню.
— Для чего это? — спросил Дэн, указывая на халат.
— Для уважения к себе, — сказала Нора — Хотя его почти уже не осталось.
— Хм. Иди сюда, Нора. Присядь и поговори со мной. Я хочу тебе помочь.
— Ты уже помог мне, — сказала Нора, направившись было к креслу, на котором Дэн сложил ее одежду. Его джинсы лежали аккуратно свернутые на стоящем рядом стуле, а рубашка была переброшена через спинку. — Ты впустил меня, накормил, организовал встречу с Марком Фойлом. Я очень благодарна тебе. Спасибо, Дэн.
— Ты не благодарна, а расстроена Я понимаю, Нора. Ты прошла через настоящий ад, и это по- прежнему гнетет тебя. Ты думаешь, что никому нельзя доверять, и когда я пытаюсь тебя утешить, в твоем мозгу звучит сигнал тревоги. Ты думаешь, что не можешь доверять даже мне. Я понимаю, отчасти это и моя вина.
Остановившись на полпути к креслу, Нора обернулась и, скрестив на груди руки, внимательно
