убийцей, не правда ли? В этом нет никаких сомнений?
— Нет.
— И он желает мне зла.
— Дик Дарт хочет вас убить.
Тайди выпрямил спину, и лишь сейчас Нора заметила, какие у него ясные голубые глаза.
— Невероятно... Услышать о себе подобное... Я даже не знаю, как реагировать.
— Эверетт, — вмешался в разговор Джеффри. — Не мог бы ты помолчать и дать ей договорить?
— Позвольте мне задать еще один вопрос, а потом можете посвятить меня в детали, если таковые имеются. У него есть какой-то мотив или он просто случайно наткнулся на мое имя?
Нора заметила, с каким трудом Тайди сдерживает эмоции, лишь язык его не поддавался этим усилиям.
— Он хочет убить вас, потому что вы — сын Билла Тайди.
Эверетт поднес руку к щеке, словно получил пощечину. Сделав над собой невероятное усилие, чтобы не заговорить, он кивнул Норе, приглашая продолжать.
Когда она закончила, Тайди сказал:
— Итак, Дарт подозревает, что мой отец вел какие-то дневники — что он и делал, — проливающие свет на события в «Береге» — а так оно и есть, — и что я владею этими дневниками, что тоже чистая правда. Так скажите, имею ли я честь стоять первым в его списке? Полагаю, именно так и должно быть.
— Вы — второй. Он начал сегодня утром в Спрингфилде с доктора по имени Марк Фойл. Фойл долгое время жил с Крили Монком, а сейчас является распорядителем его литературного наследия. Я видела Фойла непосредственно перед тем, как он уехал из города. Дарт немного опоздал.
— Так это Дарт устроил пожар в Спрингфилде?
— Он действует не слишком тонко, — кивнула Нора.
Несколько секунд Тайди сидел абсолютно неподвижно.
— Могу я спросить, почему вы с Джеффри не обратились в полицию, прежде чем повидаться со мной?
— Я не могу идти в полицию.
Тайди повернулся к Джеффри.
— Это правда? Она не может?
— Оставь эту тему, Эв, — попросил Джеффри.
— Не могу представить себе, чтобы этому парню повезло узнать мой новый адрес, но я не позволю ему уничтожить дом доктора Хэкетта, находясь под впечатлением, что там все еще живу я. И я не собираюсь называть полиции свое имя или как-то ссылаться на вас: все, что я им сообщу, — это то, что видел в этом районе человека, похожего по описанию на мистера Дарта, а остальное они делают сами. А потом, если у вас найдется время, я хотел бы рассказать кое о чем.
— Хорошо, — сказала Нора.
Тайди поднялся и несколько секунд внимательно смотрел на Нору, покусывая нижнюю губу.
— Я не позволю Сабине подслушать мой звонок, — с этими словами он быстро вышел из гостиной.
— Чуть не забыл, я привез вам немного денег. — Джеффри встал, достал из заднего кармана брюк бумажник и подошел к Норе. — Триста долларов. Вернете в любое время, но только возьмите их. Деньги вам понадобятся. — Он передал Норе пачку банкнот.
Итак, вот она, Нора Ченсел, готовая принять деньги Джеффри. Она не хотела их брать, но понимала, что придется. Она стала теперь объектом прихотей чужих людей — иногда эти прихоти были добрыми, иногда злыми.
— Спасибо, — суховато произнесла Нора и взяла деньги. — Я очень благодарна вам. — Наклонившись, Нора открыла сумку. — Я верну вам все, как только смогу.
— Это не к спеху. — Джеффри поглядел на дверь. — Надеюсь, Эв не расскажет лишнего.
Как только он сказал это, открылась дверь, и вошел Тайди. Нахмурившись, он посмотрел на Джеффри и с театральной осторожностью прикрыл дверь:
— Пришлось уговаривать Сабину подняться наверх, прежде чем я смог позвонить. Боюсь, она не очень довольна нами. — Он посмотрел, как Нора застегивает сумку, потом снова перевел глаза на ее лицо. — Вы не могли бы поехать со мной в одно место? И вы, конечно, тоже, Джеффри.
— Опять ехать, — вздохнула Нора. — Куда на этот раз?
— В библиотеку колледжа Амхерст, куда я сдал на хранение бумаги своего отца. Там сейчас закрыто, но нужные ключи у меня есть. Джеффри, возможно, будет лучше, если ты возьмешь этот поднос.
Когда все трое вышли из гостиной, Сабина Мэнн стояла на нижней ступеньке лестницы. Эверетт Тайди заметил ее в последний момент и резко остановился. Нора, которая шла следом за Тайди, едва не налетела на него. Джеффри успел шагнуть в сторону.
— Сабина, — начал было Тайди, но женщина перебила его.
— Приходят, совещаются, делают тайные телефонные звонки, а потом все расходятся. Спектакль, да и только.
Джеффри протянул Сабине поднос, и она неохотно сошла с последней ступеньки, чтобы взять его.
— Сабина, даю слово тебе объяснить все, как только смогу.
— Бог знает, что ты имеешь в виду. Эверетт, могу я спросить, куда вы собираетесь, если только это не еще одна государственная тайна?
— Сабина, — сказал Тайди, — я понимаю, что все это кажется тебе очень странным, и мне очень жаль, что мы вынуждены спешно удалиться без объяснений, однако я...
— Почему бы тебе не попытаться объяснить простыми словами, куда ты везешь их?
Эверетт склонил голову набок.
— А откуда ты знаешь, что я их куда-то везу?
— У тебя в руке ключи от машины.
С заметным усилием собрав все свое достоинство, Тайди многозначительно произнес:
— Мы должны отправиться в библиотеку колледжа, Сабина. Если хочешь, я вернусь через час или около того, хорошо?
— Не стоит беспокоиться. Позвони мне завтра, если тебе будет что сказать. Джеффри, ты вернешься?
— Мне очень жаль, но я должен ехать в Нортхэмптон. Обещаю, мы скоро увидимся.
— Ты самый несносный мужчина из всех, кого я знаю, — заявила Сабина, неодобрительно взглянув на Нору. — Я провожу вас до дверей.
70
Свободного места между вместительным задним сиденьем и спинкой переднего было, казалось, в два раза больше, чем в других машинах.
— Эта женщина недовольна мной, — сказал Эверетт.
— Дело не в тебе, — возразил Джеффри. — Она недовольна
— Твоя тетя недовольна мной еще с тех пор, как я вышел из Общества Эмили Дикинсон, — сказал Тайди.
— Ваша тетя? Сабина Мэнн — ваша тетя?
— Ты действительно слишком много говоришь, Эв.
Тайди повернул голову, чтобы посмотреть на Джеффри, затем снова перевел взгляд на дорогу.
— Прости меня, Джеффри, но вполне естественно было предположить, что твоя знакомая знает, кто ты. Почему же тогда она связалась именно с тобой, если...
— На этом остановимся.
— Черт побери, Джеффри, не затыкайте ему рот, — вмешалась Нора. — Я рассказала вам все, а вы возите меня туда-сюда, словно куклу. Мне наплевать, что вы получили — медаль «За мужество» или Нобелевскую премию, — слышите? Вы для меня не рыцарь на белом коне. Мне все это надоело.
Чего ей сейчас больше всего хотелось, чего требовала от нее каждая клеточка измученного тела, — это распахнуть дверь и выскочить из машины. Если этого сию же минуту не случится, она взорвется, она будет выть, она будет царапать ногтями их лица, колотить все, что будет попадаться под руки, потому что... потому что если этого не случится — с ней произойдет что-то более ужасное.
