автоматического огня лягается как лошадь.
Ибрагим хлопнул по автомату рукой.
- Но тебе его не дадут, так что можешь расслабиться.
- А почему?
- А ни к чему он тебе. В штурмы мы тебя все равно не пустим, ты там нам только мешаться под ногами будешь. Твое дело – быть рядом со мной, слушать, что я говорю и выполнять в точности. Но чтобы тебе не было обидно, решили дать тебе вот это. – Ибрагим показал на следующее оружие на столе. – И ты при деле, и дополнительный снайпер будет, и никому не помешаешь. Мне полковник Карякин рассказывал, что ты из Баррета 140 на расстоянии километра двух человек уложил?
- Было такое.
- Ну, вот тогда, это – твое.
И Ибрагим протянул Максиму нечто массивное, вороненое, с огромным глушителем вместо ствола.
- А что это?
- Это – винтовка бесшумная крупнокалиберная. ВБК-155 «Вздох». Тебе понравится. Тоже на булл-папе, тоже с откатывающимся стволом, как и Баррет, как и «Шиза». Калибр как у Баррета – 12,7 миллиметра, но патрон принципиально другой. Прошибает кирпичную стену, боковую броню БМП, лобовую БМД. Небронированную технику типа машин всяких – прошивает навылет. При этом абсолютно бесшумная. Угол отклонения – 0,7. Прицельная дальность – один километр. Винтовка – новая, абсолютно секретная. При опасности захвата ты обязан вставить в патронник вот этот патрон с красными кольцами и нажать на спуск.
- Бабахнет?
- Нет. В патроне термитная смесь. Винтовка просто расплавится и сгорит в течение двух-трех минут. Коновалец не хотел тебе ее давать, но я настоял. Все же опыт у тебя есть. Две мишени как ни как.
- Вообще-то первого я убивать не собирался. Случайно попал.
- А. – Ибрагим растерянно потоптался, а потом махнул рукой, - Все равно бери.
Когда дошли до стандартного парашюта П-10, выяснилось, что Максим никогда в жизни с парашютом не прыгал. Ибрагим хлопнул себя по лбу и убежал, оставив Максима на полчаса одного. Потом Ибрагим вернулся, неся в руках кучу каких- то ремней и заявил, что прыгать они будут в спарке, а потому у Максима при прыжке будет только одна обязанность – не дрыгать ногами и руками. Тут Максим заявил, что боится высоты, надеясь, что Ибрагим опять хлопнет себя по лбу, куда-нибудь сбегает и десантирование отменят, а устроят доставку, например, поездом, ну, или на худой конец – вертолетом. Не тут-то было. Ибрагим ободряюще похлопал Максима по плечу и сказал, что в первый раз все бояться, а если Максим будет дергаться, то он ему вколет лекарство. Если потребуется – прямо в воздухе.
- Буду блевать, - честно предупредил Максим.
- Да, блюй на здоровье. Только головой не верти.
- Знаешь, - задумчиво сказал Максим, - есть у меня подозрение, что это такое элемент моего квеста.
- В смысле?
- В смысле, что вот, к примеру, в русских сказках герою полагается износить семь пар железных сапог, истереть семь железных посохов и сгрызть сколько-то, я уже не помню, железных хлебов. А у меня так получается, что я постоянно блюю. Ну, просто постоянно. Наверное, в этом и есть смысл – я должен очень много наблевать.
Ибрагим задумался, поулыбался.
- Вообще-то ты в чем-то прав. Я первые два курса учебы постоянно блевал. То от усталости, то под дых кто заедет, то жрать всякую дрянь заставляли. Ты вот пробовал когда-нибудь живую лягушку сожрать? У нас такой зачет был.
Максим стиснул зубы и промолчал. Его уже мутило.
В день перед вылетом Максим в последний раз навестил каптенармуса, который выдал индивидуальный медальон с чипом и выгравированным именем, спросил о вероисповедании Максима, получив ответ, навесил на цепочку с медальоном православный крестик и сообщил, что на исповедь обращаться к капеллану службы поддержки майору Льву Исааковичу Брайнбергу, комната 7-б.
«Хрена вам, а не исповедь, тем более майору, тем более Брайнбергу» подумал Максим, вежливо поблагодарил и вышел.
В его комнате уже ждал Иван Александрович со стопкой листов исписанных от руки – зрелище в середине двадцать первого века не очень привычное.
- Начальство велело картриджи экономить. – увидев изумленный взгляд Максима, пояснил он.
«Интересно, что экономили чиновники, когда в ходу были гусиные перья? Гусей?» подумал Максим, а вслух сказал:
- Есть какие-то новости?
- Есть. – ответил Иван Александрович, и по его голосу Максим понял, что сейчас ему будет очень плохо.
- Какие? – сиплым голосом спросил он и закашлялся.
- Семью вашу мы по-прежнему найти не можем. Но пришли сведенья о вашем деде. Он обнаружен мертвым в своем доме в Подмосковье. Согласно протоколу участкового, он был убит двумя выстрелами в грудь предположительно из девятимиллиметрового пистолета. Вскрытие провести не удалось в связи с активностью местных банд мародеров. Его похоронили прямо во дворе.
«Во дворе. Могилы во дворе».
- Скажите, в его доме были детские игрушки?
