представляли собой просто грязные выгребные ямы, которые время от времени очищали муниципальные машины, похожие на бензовозы фирмы «Шелл» с огромным шлангом, как у пылесоса. Если у вас был нос, вам не требовалось даже видеть такую машину, чтобы сообразить, какой работой она занимается. Я быстро скинул с себя шинель, пилотку и очки капеллана и бросил их в выгребную яму. Чтобы снять усы мне потребовалось лишь несколько секунд, они и так едва держались. Волосами я заниматься не стал — у меня не было времени, чтобы вымыть их тщательно, а иначе голова бы моя превратилась в пятнистый шар.
Все это заняло лишь несколько минут, но все равно нужно было торопиться. На другом конце улицы я услышал небольшой шум, и к нашему смятению мы увидели, что по улице движется немецкий патруль. Сюзанна приоткрыла дверь на пару дюймов и сообщила, что они, очевидно, обыскивают все дома на улице. Она слышала, как один солдат крикнул: — Я же говорил вам что видел, как он шел туда. Вот и в очередной раз нужно было действовать не медля.
Именно Сюзанна спасла ситуацию. Возможно, что я истратил всю свою фантазию на подготовку побега. Возможно, пьянящее чувство свободы притупило мой ум. Я стоял и дрожал. Честно признаюсь — не будь рядом со мной Сюзанны, я опустил бы руки. Но она быстро затащила меня в свою спальню. Мы не зажигали свет в доме. Даже когда я зашел в дом, света не было. Потому если немцы собирались прочесывать всю улицу, наш дом не вызвал бы у них особых подозрений.
— Быстрей раздевайся, — скомандовала она, — и прыгай в постель — со мной!
— Но зачем? — начал я.
— Предоставь это мне, — ответила Сюзанна, — раздевайся!
Я разделся. Одежду я бросил на пол. На мне, конечно, все еще была та немецкая форма, в которой меня арестовали. Я остался в одной рубашке и залез в кровать рядом с Сюзанной. Что за странная ситуация! Очевидно, я не был тем, кого можно было бы назвать человеком из этого мира — это был первый раз, когда я оказался в постели с женщиной, да еще при таких обстоятельствах! Но я не почувствовал никакого сексуального возбуждения, когда ощутил рядом с собой теплое тело Сюзанны — кровать была очень узкой. Мы услышали, как по улице приближаются солдаты, через пару минут должен был наступить момент истины. Я почувствовал, как дрожит Сюзанна рядом со мной.
— До тебя дошло, наконец-то? — прошептала она. — Ты немецкий солдат, а я проститутка. Играй свою роль. Дай мне возможность все объяснить им, а сам притворись немного пьяным.
Я с удовольствием передал ей эту роль, потому что полностью доверял ее уму и изворотливости. Патруль не заставил себя ждать. Они даже не постучали в дверь, а просто выбили ее ударом ноги. Не успели мы сообразить, что происходит, как они уже были в нашей комнате. Я начал играть свою роль: сел на кровать, тупо моргая глазами, оглядываясь вокруг, как будто человек, которого только что пробудили из тяжелого ступора, в который впадают люди, занимающиеся любовью.
Зато Сюзанна схватилась с ними не на шутку. Как вы посмели войти в комнату к даме без разрешения, бушевала она. Ее голос совсем утратил мягкость, и она полностью вжилась в роль профессиональной шлюхи. Потом я включился в игру.
— Да, ну что вы за козлы?! — жаловался я, как бы спросонья. — Разве парню нельзя немного поиграться с бабой, чтобы никто не врывался к нему среди ночи? Убирайтесь! Я снял девку на целую ночь, и я собираюсь поиметь ее!
Два солдата уставились на нас, но их удивление ничего не стоило в сравнении с тем, что они почувствовали через пару секунд, когда Сюзанна встала с кровати. Теперь все ее секретные прелести были как на ладони — с нее спала ночная сорочка и она стояла перед ними совсем голая, настоящая проститутка, низкая и бесстыдная.
— Вы — уходить! — приказала она им на том «птичьем» немецком, которым пользуются все «профессионалки» в немецком тылу. — Вы — уходить! Меня наняли на эту ночь. Вы — приходить завтра!
Солдаты глазели на ее молодое, красивое тело с приятными округлостями. Они даже видели признаки приглашения в ее глазах. У них самих зрачки вылезли из орбит. Они не привыкли к приему такого рода. Но один из них быстро взял себя в руки.
— Да, мадмуазель, — согласился он. — Мы завтра придем снова. Завтра ночью, ладно?
— Да, завтра ночью, — повторила Сюзанна. — Пять франков за всю ночь, или два франка за час, хорошо?
Мы услышали, как хлопнула сломанная дверь, когда они двинулись к следующему дому. Мир еще не видел солдат, более убежденных, чем эти двое. Патруль спустился вниз по улице, пока опасности удалось избежать. Я сидел на углу кровати, нелепая фигура в грубой армейской рубашке. Потом, когда Сюзанна повернулась ко мне, я обхватил руками ее теплое тело и поцеловал ее. Она прильнула ко мне, я поцеловал ее снова, и каждым моим словом давал ей понять, что во всем мире нет девушки лучше ее.
Мне нужно было оставить ее. Она уже достаточно много рисковала ради меня, но она и слышать не хотела, чтобы я ушел. Она вполне справедливо убеждала меня, что все улицы Ланса контролируются патрулями, что мне не удастся уйти из города незамеченным, и любой человек, которого увидят на улицах этой ночью, вызовет подозрения. Она настаивала на том, чтобы я оставался у нее весь следующий день. Потому остаток ночи я посвятил тщательному мытью волос. Совершенства я не достиг, потому утром, пока я прятался на чердаке, Сюзанна пошла к аптекарю и купила бутылочку краски для волос, превратившей меня в темно-русого человека.
Я просидел на чердаке весь день. Ничего не случилось. Хотя я знал о лихорадочной активности полиции в городе, нашу улицу больше не трогали. Вероятно, вокруг Ланса ночью установили оцепление, что еще больше усложнило бы мой побег, потому что именно следующей ночью я собирался покинуть дом Сюзанны. Ведь если бы меня нашли у нее, это означало бы смерть и для нее, и для меня.
Но пока я ушел, разыгралась еще одна сцена. Когда стемнело, в дверь постучал немецкий солдат и вошел без приглашения. Это был один из вчерашних патрульных. Он решил воспользоваться приглашением Сюзанны. Она ловко его выпроводила, но для меня, наблюдавшего за происходящим через щель в двери чердака, это было сущим мучением.
Раз шесть я порывался спуститься вниз, задушить этого поклонника плотской любви и затолкать его туда же, куда я выбросил шинель священника. Но и тут в моих чувствах было больше молодечества, чем разума. Солдату совсем не понравилось, когда Сюзанна выталкивала его прочь, выдумав на ходу историю, что ее, мол, уже «снял» на эту ночь один унтер-офицер. Солдат не уступал: почему он не может оплатить час ее услуг за два франка, пока не пришел унтер? Она, конечно, не хотела и слышать об этом. Тем не менее, в своей роли проститутки она не могла возражать, когда солдат поцеловал ее и полез к ней под ее плохое платье. У меня вскипела кровь, когда я увидел, как его уродливые пальцы ползают по ее круглой груди и сладострастно ласкали ее тело. Еще никогда порядочная девушка не играла такой роли, и никогда этот солдат не узнал, насколько близок он был к смерти, пока, проворчав, что чертов унтер всегда забирает самых лучших девочек, он решил, что лучше ему убраться, пока этот самый унтер не пришел.
Она поспешила ко мне, как только солдат ушел. Я обнял ее на этом темном и убогом чердаке, пока она
