телефону: все нормально, я на месте. Вернула мобильник в сумочку и мрачно взглянула на Дмитрия Павловича.
Кравцов тут же втянул нижнюю губу на место и стал сосредоточен:
– Слушаю вас, Александра.
Я положила оба локтя на стол, несколько приблизилась к собеседнику и доверительно пропищала:
– Дмитрий Павлович, волею случая я стала обладательницей неких банковских документов.
Губы Дмитрия Павловича поползли вперед при звуках моего занятного мышиного писка, но он поймал движение в развитии и втянул их обратно. Речь шла о деле, а не о флирте и сюси-пуси.
– При некоторых условиях я могу их вам пере дать.
Условия я собиралась выставить предельно простые и абсолютно не шкурные: верните Кулемину и сделайте так, чтобы Антошу и его маму оставили в покое.
Но Дмитрий Павлович брезгливо сморщился:
– Что вы можете предложить?
Я достала из сумки два листа бумаги – распечатка из средней части документации – и протянула их через стол Кравцову:
– Вот, это только небольшая часть.
Бизнесмен быстро мазнул по листкам глазами, нахмурился и резко отодвинул-отшвырнул бумаги ко мне:
– Не интересует.
– Но это не все… – начала я.
– Не интересует, – отчеканил Кравцов.
– Но там же еще… в конце… все номера счетов! – ошарашенно пропищала я.
– Мне это не надо. Что вы можете предложить еще?
Сказать, что я сильно растерялась, мало. Я почувствовала себя уничтоженной, раздавленной, обманутой, простившейся с надеждой хоть когда-то увидеть Кулемину, и никак не могла поверить в происходящее. Чтоб человек, так быстро решившийся на встречу при одном упоминании «Фокус ЛТД», пренебрежительно, брезгливо отмахнулся от документов со многими нулями… Нет, невозможно! Я не верю!
Все это – «не интересует» – он мог сказать по телефону! А не тащиться по жаре в заштатное кафе.
Я опустила голову, ощущая, как погорячели веки от закипающих, безнадежно злых слез. Неужели я снова ошиблась?! Неужели Кравцов отмахнулся от двух листочков потому, что три часа назад полностью получил документы по электронной почте?..
– Что вы можете предложить еще? – с нажимом повторил делец.
Я вскинула голову и втянула слезы:
– Что вас интересует?
– Имена. Фамилии. Люди.
– Коновалов! Анатолий Андреевич! – с вновь возникшей надеждой воскликнула я, и финансист поморщился. В его спокойном болотно-деловом мире не любят лишней встряски. Эмоций, криков… Волнения срывают с болота таинственную золотую ряску, разросшуюся над коммерческой трясиной, и обнажают гнилостную сущность…
– Не интересует, – немного отстранился Дмитрий Павлович. – Кто еще?
– Ну-у-у… – Я быстро забегала глазами по потолку. – Бобер… он такой бритоголовый…
– Не интересует. – Кравцов вбивал в меня повторы, как одинаковые гвозди в гроб умирающей надежды.
– Еще Иваныч. Он щуплый такой, компьютерами занимается…
– Дальше.
Я судорожно припомнила внешность четвертого мужчины, отправившегося в субботу утром обходить мой дом.
– Да, – кивнула, припоминая, – был еще один. Такой высокий, в деловом костюме…
– Так, так, – приободрил собеседник и даже чуть-чуть придвинулся.
– Блондин, – с полной ответственностью продолжила я. – Хороший рост, хороший вес…
С каждым моим словом господин Кравцов скучнел.
– Короткая стрижка, нос слегка перебит…
– Достаточно, – прервал мои воспоминания делец и стал собирать компьютер.
– Как – достаточно?! – вскрикнула я.
– Меня не интересует ни ваша информация, ни люди. Всего хорошего, Александра, мне нечего у вас купить.
Не глядя на меня, он распахнул бумажник и принялся разыскивать в нем купюру, достойную чашечки кофе этого заведения.
– Подождите! – воскликнула я и схватила Кравцова за рукав пиджака. – Мне не нужны деньги! Мне нужно, чтобы вернули подругу! Риту!
Упоминание о бескорыстности намерений немного нарушило целостность безвоздушного кокона. Дмитрий Павлович подсунул под блюдце едва пригубленной чашечки кофе денежную бумажку, убрал портмоне в карман и взглянул на меня внимательнее и с интересом.
– Мою подругу похитили! Требовали отдать документы! Я отдала, но Рита… – я всхлипнула, – Рита так и не вернулась…
– И сегодня вы решили позвонить мне, – не спросил, а утвердил Кравцов.
– Да, – кивнула я и опустила голову. Из глаз быстро покатились слезы, они стекали на нос и ка пали на мятые льняные бриджи. – Дмитрий Павлович, помогите вернуть Риту… Пожалуйста…
Кравцов вздохнул глубоко и шумно, помолчал немного и произнес:
– Я ничем не могу быть вам полезен, Александра. Простите.
– Ну, пожалуйста! – взмолилась я. – Ведь вы всех знаете, все можете!
– Увы, Александра, я не всемогущ.
– Но ведь я пойду в милицию! У меня нет выбора! Я возьму эти документы, – мой палец вонзился в два разбросанных листка, – и пойду в милицию!
– Идите, – беспечно отозвался бизнесмен.
– Но ведь тогда… ведь тогда все станет известно!
Дмитрий Павлович согнулся над столом и произнес с несколько скучной, но весьма убедительной выразительностью:
– Мне, Саша, нечего бояться. Я чист перед за коном и совестью.
Он с шумом отодвинул стул, собрался встать, но я, вытянув вперед обе руки, придержала его за рукав и взмолилась:
– Не уходите! Скажите хотя бы, что мне делать, как спасти Маргариту?!
Кравцов замер на мгновение в неудобной полусогнутой позе, вернулся на стул и, собрав морщины на лбу, похлопывая себя по бедру ладонью, сказал так:
– Совет я могу вам дать, Александра, только один. Но дорогой. Не ходите в милицию, девушка. Не надо.
– Почему? Меня убьют?!
Дмитрий Павлович поморщился, словно кислого отведал:
– Умейте читать между строк. В милиции вам делать нечего.
– А в ФСБ?!
Кравцов скривился еще больше:
– Не ходите никуда, Саша. Примите совет, данный от всего сердца. Собирайте вещи и уезжайте из Москвы. А лучше даже – за границу.
– А Рита?!
Дмитрий Павлович печально посмотрел на меня, и складки на его лице сложились в скорбную гримасу:
