Питер медленно поднялся вслед за ним. В лунном свете вырисовывались очертания маленькой пустой комнаты.
— Да, странные люди, — протянул Джим. — Посмотрим с другой стороны, — и он, пригибаясь, пошел вдоль стены. Питер последовал за ним.
— Говорю тебе, ее здесь нет, — прошептал Джим. — У меня такое чувство, что дом пустой.
Они были на заднем дворе, усеянном белыми холмиками, в которые снег превратил кусты и ограды. Эта привычная картина, освещенная лунным светом, немного успокоила Питера, и он попытался улыбнуться.
— Не веришь? — спросил Харди на этот раз обычным голосом.
— Все равно смотри первым.
— Ладно, — Джим поднялся и взглянул в окно.
Там блестели раковина и кухонная плита. На столе одиноко отсвечивал в лучах луны забытый стакан. Питер был готов согласиться с Джимом, что дом пуст.
— Ничего, — сказал он почти разочарованно.
Харди кивнул. Потом вдруг шагнул к задней двери и надавил кнопку звонка.
— Слушай. Если что-нибудь услышишь, беги.
Звук звонка разнесся по всему дому. Они затаили дыхание. Но не было никаких шагов, никаких голосов.
— Ну? — Джим лучезарно улыбнулся. — Что скажешь?
— Все равно нельзя туда идти. Лучше зайти спереди и позвонить там. Если что, мы просто ее ищем. А если нас увидят тут, вызовут полицию.
— Что ж, верно. Так и сделаем. Но если никто не ответит, я вернусь сюда и войду. Так и договоримся, ладно?
Питер кивнул. Джим, уже не таясь, пошел к переднему входу. Питер побрел за ним, думая:
Джим позвонил.
— Только время теряем.
— Подожди. Мы же договорились.
Джим сунул руки в карманы куртки.
— Долго еще?
— Несколько секунд.
Джим выдохнул облако белого пара.
— Хорошо. Раз-два-три. Теперь что?
— Позвони еще. Как будто ты думаешь, что она дома.
Джим нажал звонок; дребезжащий звон снова разнесся по дому и затих в его недрах.
Питер оглядел улицу и дома. Ни машин, ни огней. Кое-где в окнах горели свечи, но никто не глядел на двух парней, стоящих у входа. Дом доктора Джеффри напротив казался вымершим.
Откуда-то доносилась отдаленная музыка: тромбон, вкрадчивый саксофон, тарелки — звуки джаза плыли в ночи.
— Слушай! — Джим поднял голову. — Что это?
— Похоже на карнавал.
— Да, в Милберне сплошные карнавалы. Особенно в ноябре.
— Может, пластинка? Кто-нибудь открыл окно.
— Так мы будем смотреть в окно или нет?
Джим поднялся по ступенькам и заглянул в большое переднее окно. Питер стоял перед крыльцом, вслушиваясь в угасающую музыку.
— Никогда не угадаешь, что я вижу, — сказал Джим.
Питер подошел к окну. Сперва он увидел то, что ожидал: пустую комнату, покрытую невидимым слоем пыли. Справа чернела дверь, левее в стекле отражалось его собственное лицо. Внезапно к нему подкрался страх, такой же далекий и непонятный, как та музыка.
Потом он увидел еще кое-что. На полу лежал коричневый чемодан.
— Это ее, — сказал Джим ему в ухо. — Знаешь, что это значит?
— Она здесь.
— Нет. Здесь то, что ей нужно. Поэтому хватит ходить кругами. Пошли, Кларабель.
Питер не отвечал. Джим просто прошел мимо него и отправился к заднему входу.
Через мгновение Питер услышал звук разбитого стекла. Он обернулся и увидел в стекле страх на своем лице.
Он быстро побежал за Джимом.
Тот уже залез на крыльцо через стеклянную панель. В лунном свете он походил на классического взломщика. Он вспомнил слова Джима: “Худшее уже мучилось, так что можешь расслабиться и извлечь из этого хотя бы удовольствие”.
— А, это ты. Я думал, ты уже дома, под кроватью.
— А что если она вернется?
— Сбежим, идиот. Не забудь, что в доме две двери. Неужели ты не сможешь удрать от женщины?
Джим хмыкнул и пошел к внутренней двери, ведущей в кухню. Питер заглянул туда. Джим толкнул дверь, вошел и, не оглядываясь, пошел к выходу.
Питер залез в дыру. Харди впереди распахивал двери и шкафы.
—
— Сам тише, — ответил Джим, но шум тут же стих, и Питер осознают, что его друг тоже боится, хотя ни за что не признается в этом.
— Что ты ищешь? — спросил Питер.
— Откуда я знаю? Увидим — узнаем.
— Здесь слишком темно, чтобы что-нибудь увидеть. Снаружи и то лучше видно.
Джим вытащил из, кармана спички и зажег одну. Но так было еще хуже: теперь они видели только маленький кружок света.
— Давай разделимся. Так мы быстрее обойдем дом.
— Нет, — твердо сказал Питер.
— Ладно, — Джим пошел вперед по коридору. Здесь было еще темнее, чем казалось снаружи. Обои, исписанные там и сям детьми, содрались и свисали клочьями. Джим шел, зажигая одну спичку за другой.
— Погляди в чемодане.
— Ах, да, — Джим нагнулся и открыл чемодан. — Пусто.
— Мы ничего не найдем, — прошептал Питер.
— Господи, мы осмотрели всего две комнаты.
Очередная спичка погасла. Их окружила темнота.
— Зажги еще, — попросил Питер.
— Лучше так. Глаза скоро привыкнут.
Они стояли долго, пока в темноте не начали вырисовываться смутные очертания комнаты.
Питер подскочил, услышав какой-то звук.
— Тише ты!
— Что это было? — прошептал Питер.
— Ступенька скрипнула. Вот и все.
Питер потрогал лоб. Пальцы его дрожали.
— Слушай, мы ходим тут, разбили окно. Ясно, что ее тут нет. Пошли наверх.
Джим ухватил его за рукав и потащил к лестнице.
