— Это печально, Дейн. Ты позволяешь своему прошлому руководить настоящим. В жизни человека нет ничего более ценного, чем семья, а ты от нее отказываешься. Если вдруг захочешь поговорить об этом, в любое время.
Он кивнул, давая понять, что принял к сведению ее предложение. Мариэль. Искренняя, честная, заботливая. Сейчас, как и всегда, она старалась успокоить его, вернуть ему утраченное хорошее настроение. Единственный человек, которому Дейн когда?либо доверял, на которого мог положиться. Стараясь забыть о невеселых мыслях, он выпрямился и посмотрел на нее:
— А теперь десерт — мороженое, свежие персики.
— Спасибо, мне больше ничего не нужно, — отказалась она, вытирая рот салфеткой. — Более того, я объелась и чувствую себя ужасно ленивой, так что не буду помогать тебе с уборкой. Я лучше пойду продолжу экскурсию по дому.
— Ты откажешься даже от чашки кофе?
— Лучше холодной воды.
Когда он закончил мыть посуду и поднялся на второй этаж, то нашел Мариэль в кабинете изучающей его фотоаппарат. Увидев его, она сделала несколько фотографий, а потом стала рассматривать получившиеся снимки на маленьком экране.
— Определенно из тебя получилась бы прекрасная модель. Раньше мне так не казалось, но теперь я вижу, что была к тебе несправедлива. Нужно срочно перенести эти снимки на компьютер. У тебя есть веб?сайт?
— Нет. — Дейн поставил бокалы с водой на изящный кофейный столик и подошел к Мариэль.
— Что, даже для бизнеса?
— Ты ведь не хочешь выложить эти фотографии на мой деловой сайт?
— А в социальных сетях ты есть?
— У меня нет времени на такие глупости.
— Не на глупости, а на общение. На то, чтобы делиться с друзьями новостями и радостями, — поправила она его.
Мариэль сделала еще один кадр и с преувеличенным интересом стала изучать результат, стараясь скрыть грусть, вдруг появившуюся в ее глазах.
— А ведь когда?то ты делился со мной всем, — сказала она, подняв глаза. — Ну или почти всем.
Дейн протянул руку, чтобы забрать у Мариэль камеру, но она спрятала ее за спину:
— Стареешь, Дейн, становишься медлительнее.
— А ты коварнее, — откликнулся он, одним шагом преодолевая разделяющее их расстояние. Теперь их тела практически соприкасались: Дейн чувствовал медовый запах ее шампуня и тепло ее кожи.
— С чего ты взял? — невинно посмотрела на него Мариэль.
— Ты знаешь, что я имею в виду! Используешь свои невинные глазки и жалостливые фразы, чтобы отвлечь меня и продумать линию обороны.
Дейн положил руки ей на плечи, ощутив под пальцами тоненькие бретельки.
Он медленно провел ладонями вниз по ее рукам, ощутив, как от его прикосновений тоненькие волоски встают дыбом, как по ее телу пробегает дрожь. Одной рукой прижав Мариэль к себе, чтобы она не могла вырваться, он потянулся за камерой.
Причина такого тесного телесного контакта была забыта. Дейн больше не мог думать ни о чем, чувствуя, как ее грудь прижимается к его телу. Свободной рукой он медленно провел по ее спине, наслаждаясь гладкостью кожи, открытой глубоким вырезом платья. Он чуть наклонился и припал к губам Мариэль.
Но это была не случайная девушка в полутемной незнакомой комнате, с которой его связывало только сиюминутное желание. Это была Мариэль. И он знал, что если сейчас он не остановится, то пойдет до конца, пока она не начнет кричать от наслаждения в его объятиях. Но она к этому еще не готова.
И в этот раз именно он сделал шаг назад:
— У меня еще очень много дел. Нужно проверить, все ли готово к завтрашнему вечеру.
Мариэль смотрела на него так, словно только что проснулась.
— Прости, если я задержала тебя, — ответила она, опустив взгляд.
— Возможно, сегодня тебе захочется лечь пораньше, завтра нас ждет длинная ночь.
Она молча кивнула, не поднимая глаз. Дейн поспешно отвернулся и вышел из комнаты, понимая, что еще пара секунд, и он передумает, а этого нельзя было допустить. Имея за плечами огромный опыт общения с женщинами, он точно знал, когда следует подождать.
Когда на следующее утро Мариэль спустилась вниз, Дейн был уже полностью одет. Его портфель ждал на комоде. Сам он сидел за столом, пил кофе и читал газету.
— Доброе утро.
— Доброе утро, — эхом откликнулся он, лишь на секунду оторвав взгляд от статьи.
Мариэль кожей почувствовала, как он напряжен.
— Я что, нарушила какое?то домашнее правило?
Дейн невозмутимо перевернул страницу:
— Нет, конечно нет.
— Тогда в чем дело?
Он встретился с ней взглядом и, чуть пожав плечами, ответил:
— Я никогда раньше не завтракал с женщиной в этом доме. Наверное, поэтому сейчас мне немного не по себе.
— Ты, должно быть, шутишь. Дейн Хантингтон, больше известный как Казанова, никогда не приводил к себе женщину на ночь?
— Я этого не говорил.
— Тогда, может быть, они все как одна были Золушками и с двенадцатым ударом часов растворялись в ночи?
— У меня в городе есть пентхаус, — пояснил он, убирая кружку. — Сегодня я весь день буду занят организацией вечера. Я заказал для нас номер в отеле, за тобой приедет машина, чтобы отвезти тебя туда.
Но Мариэль все еще переваривала его первую фразу:
— У тебя в городе есть специальная
— Просто я хочу, чтобы моя личная жизнь оставалась именно такой — личной. В отеле я заказал тебе сеанс массажа и спа?процедуры, а также вызвал визажиста и парикмахера, — продолжил он так, словно она не прерывала его вопросом. — Надеюсь, я все предусмотрел?
— Не думаю, что это необходимо, ты меня избалуешь. Или все гости на твоем балу получают такое звездное обслуживание?
— Просто сегодняшний вечер очень важен для меня, Мариэль.
— Я знаю.
— Мы будем ночевать там же, в отеле, так что если тебе может что?то понадобиться.
— Ночевать?
— Нужно дать репортерам пищу для слухов.
— Ах да, репортеры. — Как она могла забыть об основной причине для этого маскарада?
«Но ведь вчера он поцеловал меня не из?за репортеров», — подумала Мариэль.
Взяв с комода портфель, Дейн направился к двери:
— Я буду ждать тебя в нашем номере в семь.
День, проведенный в спа?салоне, расположенном на первом этаже отеля, стал для Мариэль настоящим блаженством. Ее парили, мыли, массировали и натирали различными маслами до тех пор, пока ее кожа не стала идеально гладкой и шелковистой, а волосы и ногти не начали сиять.
Ее продолжали одолевать сомнения, она не могла не волноваться перед спектаклем, который они с Дейном собирались разыграть на приеме. И не меньше Мариэль тревожили ее чувства к Дейну. Она считала себя вполне раскованной и свободной от предрассудков женщиной, способной получать
