Я не требую официального статуса, мне не нужны дети, не нужна семейная жизнь — она мне неинтересна. Я не хочу оказаться в «рэндж-ровере» рядом с водителем, который не кто иной, как мой «супруг» — это слово вызывает у меня смех, — крутить настройку радио, кричать на детей с липкими от варенья пальцами, галдящих на заднем сиденье, и молиться, чтобы лабрадор не сожрал бутерброды с тонко нарезанными ломтиками жареного мяса, лежащие в дорожной сумке...
Нет, я хочу всю жизнь быть любовницей, хочу, чтобы сердце лихорадочно билось при появлении мужчины, который обнимал бы меня, прислонял к стене и целовал так, как никого больше не целовали... Я хочу мужчину, чье тело сплеталось бы с моим, который впивал бы мои запахи, — мужчину-зверя. Мужчину, который хочет стянуть с меня трусики сразу же, как только меня увидит. Мужчину, который требует, чтобы я целовала его ноги от самых ступней, постепенно скользя губами вверх к промежности. Мужчину, который любит запахи, ощущение испарины на коже, который лижет, всасывает, пронзает, — который говорит лишь на языке тела.
Я люблю его зубы, люблю зубную щетку, которая их чистит, люблю стоять радом, когда он принимает душ и, намыливаясь, приподнимает пенис; мне нравятся его вещи, разбросанные в беспорядке, нравится, как он полоскает рот и потом резко выплевывает воду, нравится жест, которым он перебрасывает за спину полотенце и потом, наклоняясь, стирает капли воды, застрявшие между пальцами ног; что меня пугает, так это угасшая страсть, тусклая привычная повседневность. Я люблю беспокойство, волнение, непрекращающееся движение. Я люблю, когда объятия причиняют боль.
Я люблю, когда после его ухода беспокойство вспыхивает с новой силой.
Я люблю продолжительное молчание. Неважно, здесь он или нет — в моих ушах его молчание всегда звучит как музыка.
Я не гожусь ни для чего — только для него.
Женщина, которая любит любовь, любит лишь любовь к единственному мужчине. Они могут сменять друг друга, но никогда не совмещаются.
Женщина, которая любит мужчину, не заключает его в тесные рамки определений, объяснений, уточнений. Она принимает его манеру, его привычки, его правила. Я хочу заключать его только в объятия.
Он приходит, чтобы любить меня. Он приходит, чтобы действовать, а не говорить.
Мы действуем заодно.
Я — любовница.
Я целую, ласкаю, обвиваюсь вокруг него, позволяю ему все, что он захочет. Я не разговариваю, если он не хочет, я встаю на колени, на четвереньки, я поднимаюсь и раздвигаю ноги — по его требованию. Я делаю все, я отдаюсь душой и телом, в молчании, которому он меня научил.
Я отдаюсь так, как он того пожелает.
Мой сосед по столу внимательно слушает меня, а я не могу вспомнить, что я ему говорила.
Я уже давно не говорю о том, что живет в моей душе.
Это тайна.
Тайна, которая не воплощается в словах.
Мой любовник протянул веревку между нами и теперь поднимает ее вверх.
Скоро она натянется слишком сильно, и тогда...
18
Если бы он был собакой, то — гончей, если женщиной, то — шлюхой, самой настоящей б..., но он — мужчина. Мужчина, который бережет себя, трус, малопривлекательный тип, который исполняет танец семи вуалей, который блестяще владеет искусством молчания и отказа, словно капризная глупая старлетка перед ошеломленным продюсером. Он вынуждает меня играть роль, больше подходящую мужчине. Мне не хватает только сигары.
Мой, по крайней мере, не трус. Он никогда не играет в молчанку. Молчание для него — как внезапный удар молнии. Оно его убивает.
А если бы он был собакой... думаю, что лабрадором. Да, такой роскошной огромной псиной, которая не очень любит бегать.
19 Переговоры
Когда я уходила с ужина, он провожал меня взглядом до самого выхода. Я физически ощущала этот взгляд, он обжигал мне икры.
На следующий день, раззадоренный несоответствием между нашей тайной близостью и той сдержанностью, к которой нас вынуждали обстоятельства, он позвонил рано утром. Даже слишком рано.
Классический вариант.
Он зашел бы ко мне сразу после полудня. Он не предупреждает заранее (и он тоже) и не звонит накануне, разве что изменятся обстоятельства. Я отказалась. Но мужчины очень хорошо знают, когда «нет» означает «да».
Естественно.
«Нет», — сказала я непререкаемым тоном. В одной руке у меня была чашка чая, в другой — телефонная трубка. Меня бесило, что он ни разу не спросил меня о делах, о здоровье, что он назначает свидание, словно договаривается о приеме у дантиста или о визите в роскошный бордель.
— Нет? — эхом повторил он.
— Я занята.
— В два часа!
— Да.
— Отмени свои дела.
Я восхищалась его манерой приказывать. Я поставила чашку на стол. Я забыла о том, что все встречи случайны, и сказала себе, не без некоторой высокопарности, что только судьба могла создать обстоятельства нашего загадочного свидания в саду Марселя Пруста. И я сдалась — не ему, а своему желанию его увидеть.
20
