В ЛЭМе все-таки состоялись выборы директора. Выбрали Петелина, который продолжил попытки выделиться в самостоятельную фирму. 9
Затем Тихонов назначил директором ЛЭМа Виталия Пивоварова.
От большого ЛЭМа (1500 работающих) осталось 100 человек. В остальных помещениях – десятки разных фирм.
Малое предприятие
Прощай, государство! Все знают концовку анекдота: «Намек поняла, приду». У него – с поправкой: «Намек понял, уйду». Намек подал генеральный директор Тихонов. А не бунтуй, хотя бы и вместе с коллективом!
Но главное было не в этом. Можно было спокойно оставаться в институте. Во-первых, он, зав отделом, отделен от генерального директора двумя уровнями управления, во-вторых, после ухода с поста председателя совета трудового коллектива он перестал быть интересен высшему руководству. Наоборот, он даже получил от него поддержку: главный инженер ЛЭМа, бывший директор объединения «Электронприбор» (там под его началом работал Грызлов), пониженный в должности приказом Радченко, деловой человек, по приятельски проболтался:
— У меня задание – вывести тебя из политики в бизнес.
Главное было в отсутствии заказов. Их погубили накладные расходы, на зарплату непосредственных исполнителей оставалось 13 процентов. Боливар не потянет семерых. (Семь получается от деления 100 процентов на 13).
Хочешь жить, умей вертеться. Но что делать, куда податься? В кооператив? «Долой кооператоров!», — требовал народ в очередях, уличных сходах (тогда их много было), на митингах. Понятное дело, спекулянты, перекупщики, без труда тащат рыбку из пруда. Цены росли, росла и ненависть народная. Выходка (демарш) бизнесмена Артема Тарасова окончательно убедила народ в том, что все кооператоры жулики. Он, видите ли, по честному заплатил партийные взносы – один миллион рублей! Это означало, что его зарплата в кооперативе превышала зарплату среднего, то есть, честного труженика не в десять, а в десять тысяч раз! Все СМИ зашумели (наверно, только это и нужно было Тарасову – реклама), кое-кто поддержал почин («долой уравниловку»), но у народа сомнений не было.
Нет, думал он, мне нужна вывеска на грудь: «Я – честный». Вывеска нашлась. Бывший сотрудник его отдела зарегистрировал малое государственное предприятие – МГП, одно из первых в Питере. 10 месяцев он пробивал регистрацию. Колесов провел через него несколько заказов, получал 75 процентов наличными. Чудесно!
Цель ясна, задача определена, за дело, товарищи – он взялся за создание малого предприятия. Уложился в три месяца – везение и умение. Первое – везение на добрых людей. Директор МГП разъяснил, что и как делать. Главный инженер ЛЭМа договорился с председателем исполкома Калининского района – у них давние номенклатурные связи. Тот дал указание зарегистрировать малое предприятие для внедрения компьютеров в отделах исполкома. Еще один добрый человек – бывший коллега по ЛЭМу, а теперь директор НИИ-Тест согласился стать учредителем.
Колесов пошатался по отделам исполкома, беседовал с начальницами об автоматизируемых функциях. Они отвечали односложно, отчужденно, чувствовалась хоть малая, но номенклатурная стать. После регистрации он от них отстал.
Начальник юридического отдела также смотрел на него отрешенно, казалось, не мог понять, почему он должен регистрировать, за какие заслуги. Колесов тоже не знал, можно ли и надо ли давать взятку, да у него и денег не было.
Председатель исполкома мельком знакомился с планами и схемами, отмалчивался по поводу финансирования, но указание по регистрации неизменно подтверждал. Естественно, его больше волновала наступавшая смута – новый районный совет с примесью демократов, судьба компартии. Как-то на узком совещании он зачитал слова русского философа о давней смуте в России и надеждах на спасение.
Весной 1990 года председатель исполкома подписал решение о создании малого государственного научно-инженерного предприятия МГП НИП-Информатика.
Это название – плод научно-практических поисков. Слово «научно» нужно для престижа и лично для него, кандидата технических наук. «Инженерное» (вместо «исследовательское») приближает к практике. «Информатика» кратко и четко определяет область деятельности. На заказчиков название работало хорошо.
И еще одно везение – начальник ВЦ завода «Красный химик» Лубешкин заключил с ним – директором МГП – договор на разработку компьютерной системы. Статус государственного, хотя бы и малого предприятия, помог подписать договор у руководства завода. Этот же психологический момент срабатывал в контактах с другими заказчиками. Обеспечился работой и деньгами на три года, в основном, за счет «Красного химика».
Полгода работали параллельно – оставаясь и в штатах ЛЭМа и в малом предприятии – по трудовым договорам. Затем уволились из ЛЭМа и перешли в малое предприятие.
Колесов отработал на государство 35 лет. В 1990 году вышел в свободное плавание. Боязно.
Безвременье – хорошее время для снятия пенок, но только в самом начале его. Его малое предприятие оказалось в числе первой сотни в городе, через год их было уже несколько сотен. Слово «государственное» в названии ничего не значило, правила их работы ещё не были определены и предоставляли широкие возможности для финансовых негоций, которые, как говаривали Чичиков и Манилов, не противоречили бы дальнейшим видам России и были бы даже полезны для нее.
Уважаемый академик Лихачев тихо жаловался по ТВ на какие-то малые предприятия, разорявшие его институт – Пушкинский дом. А ведь, наверно, сам подписывал документы уважаемым людям. Или передоверился своим помощникам. Творцы нового мира переводили государственные собственность и деньги под свое крыло, в том числе через малые предприятия. Экономисты убеждали народ: так будет лучше, государство не должно управлять экономикой.
С самого начала работы он обещал работать честно. Обещал самому себе. Я, мол, не нуждаюсь в зарабатывании денег через нарушения закона, я заработаю их честно. (Майкл Карлеоне вообще не хотел продолжать дело своего «крестного отца»). Но – жить в обществе в обществе и быть свободным от общества нельзя (кто сказал?). Начинаешь нарушать понемногу, привыкаешь, потом постепенно шаг за шагом забираешься все выше и выше, но – до общего для всех уровня, что и утешает. Утешало ещё то, что не мог много украсть – нечего, не имел доступа.
За снятие пенок надо платить – первоначальными хлопотами в новой сфере деятельности. Регистрация предприятий ещё не была поставлена на поток так, как это делается при развитом капитализме: заплатил и получил все, что нужно – печать, счет в банке, регистрация в налоговой инспекции, в пенсионном фонде и т. д. Для экономии можешь все делать сам – дорожка протоптана. 10
Ему не повезло с начальницей пенсионного отдела. Ее претензии были частично справедливы – не сразу разберешься в новой форме отчета. Однако она говорила очень много лишних слов, в том числе оскорбительных. Вероятно, характер нордический, склонный к жестокости и немного к садизму. (Наверно, из таких людей вербовали надсмотрщиков в концлагеря). Его характер немного помягче. Пошел в городской пенсионный фонд – жаловаться. Изложил кратко: оплачиваю все сполна и без задержек, придирки начальницы непонятны. Руководитель фонда набрал ее номер, поздоровался и вдруг с ходу:
— Слушайте, а вы премию хотите получать? Да? А как же вы ее будете получать, если на вас наши клиенты жалуются? Вот передо мной сидит директор малого предприятия НИП-Информатика. А, знаете. Недоразумение? Уладите? Хорошо.
Сказал спасибо и ушел. Советские традиции еще сохранялись. Письменной жалобы не писал – не надо передавливать.
Начальница перевела его на рядовую сотрудницу, конфликты прекратились.
В другие, вновь создаваемые фонды по наглому не ходил, отчетов не делал; просто платил с
