События прошедшего дня не давали заснуть. Всю эту ночь она пролежала в кровати, глядя в потолок. Перед глазами снова и снова прокручивалась ужасная сцена.
– Чтоб тебе гореть в аду, Сузан! – вот что он сказал, яростно сверкая глазами, как будто она совершила преступление.
– Я… Дай мне объяснить, – пробормотала тогда Сузан, не вполне понимая, как это можно сделать.
Да, не так-то просто объяснить случившееся. Откровенная ложь, недопонимание, ошибки – все это сплелось в единую сеть, и теперь надо было как-то из нее выпутываться. Лишь одно было несомненно, и Сузан твердо решила, что скажет прежде всего. «Да, Джинни – моя дочь, но и твоя тоже! Тот самый ребенок, которого ты не хотел! Дитя, которое не должно было войти в твою жизнь!»
Но эти слова так и не были сказаны. Ричард, как обычно, не стал ничего слушать. Он в объяснениях не нуждался. Всегда считал, что сделает правильные выводы сам.
– Не утруждай себя, – бесстрастно произнес он, мгновенно возводя между ними невидимую стену безразличия. – Ты совершенно ничего не должна мне объяснять.
– Но…
– Сузан, здесь нечего объяснять. – Его тон был холоден как лед и так же обжигал.
Это, наверное, конец, пронеслось в мозгу Сузан. Как глупо – врать, изворачиваться, уехать на другой конец острова только затем, чтобы через полтора года быть настигнутой собственной ложью. Теперь Ричард уйдет из ее жизни и никогда больше не вернется. А ложь так и останется между ним.
– Что ты намерена делать, как будешь жить дальше и с кем, это меня отныне не интересует. Сие касается лишь тебя и твоих любовников.
Это было уже слишком.
– Как ты можешь так говорить! Ты же отлично знаешь, что у меня не было никого, кроме тебя…
– И кое-кого еще, – закончил за нее Ричард. – Джинни – дочь Оуэна?
– Джинни – моя дочь! – закричала Сузан. – Моя, и ничья больше!
Ричард иронически изогнул бровь.
– А не кажется ли тебе, что мистер Маккилох мог бы что-нибудь добавить по этому поводу?
– Нет, не кажется! И я не думаю, что кто-либо способен предъявить права на Джинни. Если тебе так удобнее, считай, что у нее нет отца. Джинни и я неразделимы, и никто не будет вмешиваться в нашу жизнь.
О том, что бы случилось, если бы Ричард узнал, кто на самом деле отец девочки, Сузан боялась даже думать. И вот теперь стояла у кроватки спящей дочери и беззвучно плакала. Одиночество – тяжелое испытание для тех, кто не создан для него.
– Может быть, ты тоже хочешь знать, кто твой отец? – прошептала она спящей дочери. – Правильно ли я поступаю, разделяя вас?
Джинни улыбалась Ричарду. Он ей явно понравился. Она так ласково погладила его по щеке вчера вечером. Девочка растет, и ей нужен отец. Хорошо ли будет, если рядом не окажется внимательного и доброго папы, способного защитить и помочь?
Надо бы наконец решиться и сказать Ричарду, что у него есть дочь. Дать Джинни возможность видеть отца. Может быть, все еще сложится не так плохо…
Он тоже улыбался малютке вчера. И терпел детские выходки, ласково объясняя девочке, что она не должна так делать. Что, если из Ричарда еще получится хороший отец?
Как бы сделать так, чтобы эти двое проводили больше времени вместе?
Сузан задумчиво комкала на груди простыню, в которую завернулась, и пыталась что-нибудь придумать. Пожалуй, следует согласиться на предложение Ричарда и взять на себя обязанности домоправительницы. Приходить к нему в коттедж вместе с Джинни. Тогда он, пожалуй, привыкнет к девочке. Может быть, даже полюбит ее.
Да, это был единственный шанс исправить ошибки, совершенные за последнее время.
Ричард как раз шел к телефону, когда, к его удивлению, тот зазвонил.
– Кто это не спит в такую рань? – пробормотал он, поднимая трубку. – Райвен слушает.
– Ричард…
Он немедленно узнал голос Сузан, и сердце его забилось быстрее. Может быть, что-то случилось? Нет, вряд ли она стала бы ему звонить в таком случае. Он закрыл глаза и представил любимую: как она стоит, придерживая трубку плечом и подтягивая простыню, мягко облегающую округлые формы. В телефонной трубке было слышно ее дыхание.
– Ричард, это Сью…
– Я узнал тебя. Чем могу быть полезен?
Его собственный голос слышался словно издалека. Как хотелось ему увидеть дорогую малышку, обнять, прижать к себе! Если бы только можно было в мгновение ока перенести ее сюда…
– Я подумала насчет домоправительницы…
Вот это да! Он же собирался звонить как раз по этому поводу. Неужели Сузан читает его мысли? Тем лучше, легче будет убедить ее.
– А что ты хочешь сказать? Если снова насчет Нэн…
– Нет, если она тебя не устраивает, забудем о ней, – подозрительно кротко ответила Сузан.
– И Мэгги меня тоже не устраивает, – поспешно напомнил Ричард.
– Хорошо, хорошо. Мэгги тоже не будет к тебе приходить. Поэтому…
– И не вздумай предложить мне какую-нибудь тетушку Дейзи! Она перевернет верх дном все мои бумаги.
– Я знаю.
Было слышно, как Сузан глубоко вздохнула, словно собираясь нырнуть в холодную воду. Теперь она уже сомневалась, что нашла хорошее решение. Дважды она открывала рот, чтобы произнести заготовленные фразы, но ничего не получалось.
– Сузан, ты еще здесь? – с тревогой спросил Ричард.
– Да, здесь.
– Так скажи мне, пожалуйста, ради чего ты позвонила?
– Я согласна… – с трудом выговорила Сузан, – быть домоправительницей. Я стану помогать тебе по хозяйству, но с условием…
– Каким еще условием? Сейчас ты опять что-нибудь придумаешь, – забеспокоился Ричард. – Если хочешь, чтобы я полз ради этого на коленях до твоего дома…
– Нет, не хочу! – отрезала Сузан. – Но мне придется взять с собой Джинни. Она слишком мала для того, чтобы оставаться дома одна. А Патриция не может вечно за ней присматривать, у нее и своих дел хватает. Как ты на это смотришь?
Тишина на другом конце трубки была весьма красноречивая. Сейчас он ей откажет. Для человека, который не переносит детей, было бы слишком тяжелым испытанием каждый день видеть маленькую девочку. Наверное, он боится, что Джинни помешает ему работать. Ну что ей стоило вести себя вчера в пабе чуточку поспокойнее!
– Эй, Ричард, – неуверенно произнесла Сузан, – ты еще не умер? Скажи что-нибудь. Я без Джинни, правда, не смогу прийти. Она же будет скучать. – Голос ее слегка дрожал. – И она будет вести себя хорошо, обещаю. Я стану все время за ней следить и не буду пускать в твой кабинет. Она и не плачет почти никогда…
Ответит он ей или нет?
Сузан сменила тактику. Никогда не следует показывать Ричарду Райвену, что ты зависишь от его решения, иначе он немедленно сядет тебе на голову. Недаром от него стонут все редакторы.
– Я и Джинни или ничего. Выбирай, Ричард. Ты уже достаточно взрослый, чтобы принять решение. Других вариантов не дано.
– В таком случае я выбираю вас, – неожиданно согласился ее собеседник. – Ты не могла бы приступить к своим обязанностям сегодня? У меня страшный беспорядок.
Только повесив трубку, Сузан поняла, что все это время почти не дышала. Надежда на то, что Джинни и ее отец смогут быть вместе, казалась такой несбыточной, что она готова была молиться за то, чтобы все
