– Хорошо, – отозвалась Сузан, и по ее спине пробежал холодок недоброго предчувствия. Неужели опасения оказались не напрасными?
Ричард, словно не желая оставаться рядом с ней, встал с кровати и натянул джинсы. Потом подошел к окну, повернулся к Сузан лицом и замер черным неподвижным силуэтом. Она сжалась в постели, натянув одеяло до подбородка, и ждала.
– Я хотел спросить: и сколько все это будет продолжаться? Пора наконец определиться с нашими отношениями.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду будущее нашей дочери. Ребенку нужна нормальная, полноценная семья. Ей нужно имя…
– У нее уже есть имя! – запальчиво перебила его Сузан, садясь в постели и даже не заботясь о том, что одеяло сползло, обнажив грудь, – У моей дочери есть очень красивое имя и в ином она не нуждается!
– Ее зовут Дженнифер Райвен, а не Дженнифер О'Брайен, – холодно уточнил Ричард. Взгляд его скользнул по ее обнажившейся груди, потом он резко отвернулся, сорвал со спинки кресла халат Сузан и бросил ей. – Прикройся! Я хочу, чтобы ты говорила со мной, а не соблазняла меня.
Соблазняла! От неожиданной обиды слезы навернулись на глаза. Сузан вскочила, оделась, дрожащими руками завязала пояс.
– Хорошо… Говори поскорей, что тебе от меня нужно, – и покончим с этим.
«Покончим с нашими никчемными играми в любовь» – вот что она хотела сказать. Еще бы, кому приятно делить постель с человеком, для которого ты не более чем развлечение в ночные часы?… Сузан теперь стояла перед Ричардом, скрестив руки на груди, глаза ее пылали негодованием.
– Мне нужно, чтобы ты вышла за меня замуж.
Сузан с болью в сердце вспомнила их разговор ясным летним днем, неподалеку от фермы. Теперь казалось, что это было давным-давно.
«Если бы ты носила моего ребенка, я счел бы своим долгом жениться на тебе» – так он сказал ей тогда. А теперь всего лишь собирался исполнить обещание.
– Замуж? За тебя? Думаешь, ты стал отцом Джинни только потому, что платил за лечение и за все остальное?
Еще произнося эти слова, она поняла, как больно ранит ими Ричарда. Но лицо его, как ни странно, осталось спокойным, только глаза слегка потемнели.
– Нет, я так не думаю. Я стал отцом Джинни, когда сидел у ее постели в больнице и страдал от собственной беспомощности. Беда помогла мне разобраться в себе – у меня не осталось времени мыслить логически, и я жил только чувствами. Сердце и сказало мне, как сильно я боюсь потерять мою дочь. Мне было бы легче сотню раз подряд умереть вместо нее.
Сузан ощутила раскаяние.
– Прости, Ричард… Я не хотела тебя оскорбить. На самом деле в больнице ты прошел настоящее крещение огнем. Ты выдержал экзамен на отцовство.
– Если я, как ты говоришь, выдержал экзамен…
– Ты будешь видеться с Джинни, сколько и когда захочешь. Она даже станет носить твою фамилию.
– Что значит – видеться? – заорал Ричард так, что оконное стекло звякнуло. – Я нашел моего ребенка не для того, чтобы видеться с ним по выходным! Я хочу, чтобы Джинни всегда была со мной, и речь идет, черт побери, не только о ней!
Но тогда, в больнице, он сказал: «Я еще не встретил женщину, от которой хотел бы иметь детей. Ту, с кем решил бы провести остаток жизни». Проклятье, как же она могла забыть? Он хочет жениться на ней из благородства. Но нет, лучше остаться одной, чем согласиться на подобное унижение.
Беда в том, что она любила Ричарда. Ни на минуту не переставала любить. И мысль о том, что она больше никогда не проснется поутру в его объятиях, доставляла ей невыносимую боль.
Сузан крепко зажмурилась, чтобы не разрыдаться. Сейчас ей придется отказаться от того, чего она больше всего желает…
– Я знаю, что ты меня не любишь, – донесся словно издалека тихий голос Ричарда. – Зато со мной ты будешь обеспечена материально. Кроме того, в постели нам всегда было хорошо вместе…
– Отчего ты думаешь, что я… не люблю тебя? – с трудом выговорила Сузан, хватаясь за спинку кресла, чтобы не упасть.
– Не так уж трудно догадаться. Когда мы вместе в постели, ты все время закрываешь глаза, чтобы не видеть меня. Наверное, представляешь на моем месте кого-нибудь другого.
– Ричард, я делала так потому, что боялась…
– Боялась? Но чего?
– Боялась увидеть холод в твоих глазах. Понять, что для тебя все это просто секс, а о чувствах речь не идет.
– Сью… – Голос его прозвучал слегка хрипло и очень близко.
Она открыла глаза – Ричард стоял совсем рядом. В глазах его была та страсть, что разжигала в ней ответное пламя. Он взлохматил пальцами черные волосы и продолжил с коротким смешком:
– Господи, и ты вообразила, что я могу ласкать и целовать тебя и при этом не испытывать никаких чувств к тебе? Да мне не пережить саму мысль о том, что ты замужем за кем-то еще, кроме меня, что спишь в постели другого мужчины!…
– Другого? – вскричала Сузан, в отчаянии сжимая кулаки. – О чем ты говоришь? У меня никогда не было никого, кроме тебя! Ты всегда был единственным мужчиной моей жизни, я ни о ком другом и не помышляла… Даже когда считала тебя последним себялюбивым подлецом, и то не могла перестать тебя любить!…
Ричард моргнул: уж не ослышался ли он? Выражение лица его стало таким забавным, так напоминало гримаску Джинни, когда малышка недоуменно таращила глазки, увидев что-то непонятное, что Сузан едва не расхохоталась.
– Ты сказала, что любила меня?… Ты… любила меня, Сью?
– Ричард, я всегда любила тебя и люблю до сих пор, но…
Однако окончить фразу ей не удалось. Одним сильным движением Ричард привлек Сузан к себе и закрыл ей рот страстным поцелуем, одновременно развязывая пояс халата…
Через некоторое время, когда они опять лежали в постели, Сузан – положив голову любимому на грудь, Ричард возобновил прерванный разговор:
– Послушай-ка, миссис Райвен… Можно, я буду тебя так называть, любимая? Мне нравится, как это звучит.
Она согласно кивнула. Все было так невероятно хорошо, что казалось сказкой про фэери.
– Я хотел только спросить, когда день рождения нашей дочки.
– Двадцатого сентября… Через неделю.
– Замечательно! Как насчет того, чтобы совместить этот праздник с нашей свадьбой?
Сузан показалось, что в душе у нее распускаются цветы.
– В кои-то веки ты придумал что-то умное, – прошептала она, улыбаясь уголками губ.
– Что же тут особенно умного?
– Так ты никогда не забудешь дату нашей свадьбы.
– Я и так не забуду. – Ричард приподнялся и заглянул ей в лицо. – Непросто забыть день, когда в твоей жизни появились две такие ужасные дамы! Не знаю даже, кто из вас более капризен – ты или Джинни.
Сузан тихо рассмеялась.
– Так кого из нас ты больше любишь?
Лицо Ричарда неожиданно стало серьезным.
– Знаешь, я обожаю наше маленькое чудовище. Трясусь над каждым волоском ее очаровательной головенки… Но настанет день, когда Джинни вырастет, превратится в Дженнифер Райвен, выйдет замуж, и у нее появится своя жизнь… А жену себе человек выбирает раз и навсегда. Это значит, что наши с тобой пути сливаются в один. Помнишь, как в Библии: «И станут двое – одна плоть»…
