Мы возводим каменные груды,Запрягаем жизнь в ремни машин,Созидаем вслед за чудом — чудо,Достигая божеских вершин.На морях — винтов огромных лопастьРазрезает грудь глубоких вод,Над землею, презирая пропасть,Пролетает птицей самолет.От былых построек глинобитных,Каменных пещер, копья и стрелДо владенья сферой волн магнитныхГорделиво человек взлетел.Новый век по старом в буйной тризнеВоздвигает пышные дворцы,Но в столицах, за чертою жизниПрячутся седые мудрецы.Тут — кипучей жизни темперамент,Людных улиц бурная река,Там — старик, иссохший, как пергамент,И пергамент с мыслью старика.Одолела жизнь былые мифы,Стали мифы тусклы и бледны,И старинных книг иероглифыНикому на свете не нужны.Но достигшие земной вершиныНе постигнут мысли мудреца,Что не в силах всей земли машиныОсушить предсмертный пот лица.
«Те женщины, которых я любил…»
Те женщины, которых я любил,И те, что и меня любили тоже,Я вашу память тем не оскорбил,Что новую любовь ценил дороже.Вы не были ни строже, ни верней,Быть может, ни стыдливей и ни чище,Но вся любовь и нежность наших днейВ сравненье с вами так бледны и нищи.И все мечты грядущих перемен,И новых чувств неотвратимый ФатумЯ отдал бы за боль былых изменС их острым и греховным ароматом…
Боксер
За ласку подведенных глазИ обнаженной груди прелестьТы на эстраде разъярясьВрагу мгновенно выбил челюсть.Как кровь тягуча и густа,Ее поток на торс закапал,Когда он зубы изо ртаС глухим проклятьем сплюнул на пол.Но, ощущая так остроВздох опьяненной схваткой девы,Ты сам пожертвовал реброКак некогда Адам для Евы.И дрогнул возбужденный зал,Совсем притихнувший дотоле,Когда с минуту ты лежал,Зубами лязгая от боли…Ты отдыхал, ты изнемог,Стоял он гордо, выжидая,А женский взгляд язвил и жег,Врага изменчиво лаская …Ты не видал ее лица,Губ, нагло смеющих смеяться,Но бешеный инстинкт самцаТебя заставил приподняться.
