Его наверно осенью пристрелят —Он стар и слеп и лает на своих…Мой милый пес, мне жаль тебя, беднягу,Ты на цепи давно — тринадцать лет.Но и без цепи ты не дал бы тягуИ в те года, что не был слеп и сед…А я то сам! В Селеньях НеизвестныхЗабуду ль то, что здесь мешает жить?Чего ж мы ищем на Путях Небесных,Раз по земным не знаем, как ходить?!
«Да, мы скупы на жизнь и сердца зовы…»
Да, мы скупы на жизнь и сердца зовы,Мы слишком много отдали тогда,Когда и к жизни не были готовы,Не ведали, что мстительны года.Нам эта скупость не легко досталась —Дать легче рубль, чем пожалеть пятак…Но если долго возбуждаешь жалость,То сам ее не чувствуешь никак…И те, которым дан уют случайный,И не имеющие в жизни ничего, —Все жалкие, больные грустью тайной —Никто пути не знает своего…Лишь та земля, которой столько мукиМы отдали, платя отцов долги,Нам сделает уверенными рукиИ твердыми — шаги…
Большие шаги
Мы скоро исчезнем,Потонем в безвестном,Так лучше не будемГрустить о потерях,О маленьком счастье,О дымном тепле.За нами — я знаю,Идут неизвестные люди,Которые будутБольшими шагами ходить по земле.Мы связаны цепьюТаинственных чисел,Рабы их движенья.Дни наши тоскливы,И ночи бессонны,Нерадостен труд.Но я прозреваюВ далеком туманеШагов приближенье —Я вижу, я слышу, я знаю, я верю —Идут.Могучи, как звери,Святые, как дети,Простые, как травы,Они неизбежны,Не знают преграды,Им надо придти.Чтоб все наши боли, и наши печали,И наши отравы,Всю нашу больную культуруЕдиным порывом смести.Придите, творите,Ломайте и снова украсьте,
