хотя местами и потертой.
Переступив порог, Саймон огляделся, едва дыша. Сначала он увидел женщину. Мисс Льюистон, как и говорила экономка. Женщина в возрасте была высокой и худой, но не чрезмерно. Едва она заметила его, как тут же стремительно пересекла комнату и выставила вперёд руки.
– Кто вы такой и что здесь делаете? – резко спросила она.
Саймон окинул её изучающим взглядом.
– Я Саймон Крэторн, герцог Биллингем. Я здесь, чтобы увидеть брата.
До того как побледневшая женщина смогла произнести хоть слово, глубокий голос прозвучал с дивана:
– Саймон? Меня тоже зовут Саймон!
Загипнотизированный, Саймон смотрел, как высокий, крупный мужчина поднялся со своего укромного места за диваном. Он выглядел вполне нормально, как и любой мужчина в тридцать два года. Только волосы его были взъерошены, а глаза сверкали как у взволнованного ребёнка.
Словно дитя, он протопал через комнату и застенчиво улыбнулся Саймону и Лилиан.
– Мисс Льюистон, у него такое же имя, как у меня.
Женщина мягко улыбнулась своему подопечному.
– Действительно. – Она бросила на Саймона хмурый взгляд, и сжала руки, чтобы не показывать, как сильно нервничает. – Разве не мило, что у нас гости?
Так как его брат кивнул, мисс Льюистон посмотрела на Саймона и Лилиан.
– Вы собираетесь причинить ему вред? – процедила она сквозь зубы.
Саймон слегка отступил назад.
– Конечно же, нет. Я здесь, чтобы познакомиться с ним. Попробовать понять… всё это.
После нескольких минут раздумий, мисс Льюистон кивнула и отступила в сторону, разрешая Саймону пройти в комнату.
– Это очень важный человек, – сказала она своему подопечному. – Он герцог. Как нужно обращаться к герцогу?
– Ваша светлость, – ответил брат с такой гордостью, как если бы отвечал школьник, которому задали сложный вопрос.
Саймон прикрыл глаза. Его брат был настоящим ребёнком, заключённым в теле мужчины. Его разум сильно пострадал из-за несчастного случая много лет назад. Может он и выглядел, как взрослый мужчина, в действительности же он был не старше пяти-шести лет.
– Ты можешь звать меня просто… – Саймон заколебался, не зная, что сказать.- Генри, если хочешь.
Второй мужчина пожал плечами.
– Хорошо, Генри. Ты пришёл поиграть со мной?
– Поиграть?- переспросил Саймон
Когда он сделал шаг вперёд, Лилиан отпустила его руку. Он оглянулся и посмотрел на неё через плечо, но девушка только подбадривающе улыбнулась, позволяя ему подойти и познакомиться с братом, не стремясь вмешаться в эту непростую ситуацию.
– Саймон обожает игры, – тихо проговорила воспитательница, также стоя позади своего воспитанника, чтобы не мешать ему. – Когда на улице холодно, как сейчас, например, мы играем в доме. Его любимая игра – прятки. Мы как раз играли, когда вы вошли, и именно поэтому он сидел за диваном.
– Похоже, ты отлично играешь, – сказал Саймон, подходя ближе. – Я даже не догадался, что ты был там, когда вошёл.
Брат усмехнулся, и кривоватая ухмылка сделала его ещё моложе, настолько, насколько он и вёл себя.
– Играю очень даже отлично, и когда приходит мама, она никогда не находит меня.
Саймон едва не застонал от боли. Боже, его мать… или женщина, которую он считал своей матерью. На протяжении тридцати лет она приходила сюда, заглядывалась и любила этого мальчика, в то время как его самого, Саймона, она ненавидела. Теперь всё это обрело смысл, всё стало более чем понятным.
– У меня есть солдатики, хочешь посмотреть?- предложил мужчина, прервав горестные мысли Саймона.
Он повернул голову и посмотрел через плечо. Лилиан вытирала бегущие из глаз слёзы, но смогла выдавить очередную подбадривающую улыбку. Её присутствие укрепило его решимость, и он подошел ближе.
– Да, – мягким голосом согласился Саймон. – Я очень хочу увидеть твоих солдатиков.
Брат повёл его в чисто убранный уголок комнаты, где стояли коробками с детскими вещами.
– Мы можем играть вместе. И мы могли бы быть друзьями.
Саймон пристально посмотрел на брата, который сел на пол и начал вытаскивать игрушки с полок.
– Я обещаю тебе, Саймон, – сказал он, подходя к брату и ероша его и без того растрёпанные волосы.- Я буду тебе самым лучшим другом, каким только могу быть. И буду защищать тебя, чего бы мне это ни стоило.
Затем Саймон Крэторн, бывший когда-то Генри Айвз, сел на пол и стал играть с братом в солдатики.
Лилиан крепко сжимала руку Саймона своей, пока они шли по аккуратно выложенной тропинке прочь от коттеджа, в котором они провели последние три часа. Девушка была выжата, как лимон, эмоционально истощена, так что вполне могла представить себе, в каком состоянии пребывает сам Саймон.
Он вёл себя с братом просто идеально, играл в игры и задавал вопросы, желая узнать как можно больше о его жизни. Спустя некоторое время, когда няня убедилась, что намерения Саймона по отношению к её подопечному честны, она стала более откровенной. Они узнали о повседневной жизни Саймона и о прогнозах докторов насчет его состояния и возможностей.
Лилиан вновь посмотрела на Саймона. Он смотрел вперед невидящим взглядом и выглядел совсем уж потерянным, пока они направлялись к карете, а потом и к тому месту, которое он всю жизнь называл домом.
– Саймон, не хочешь поговорить об этом? – мягко спросила Лилиан.
Он внезапно остановился, пристально посмотрел на неё, затем бросил взгляд через плечо на коттедж. Была видна только крыша небольшой постройки, так как они уже пересекли холм. Ещё несколько шагов и коттедж полностью скроется, так, словно он и вовсе не существовал. Но он существовал, и пришло время раскрыть все карты, разобраться с этим делом раз и навсегда.
– Саймон, – повторил он, затем рассмеялся, но смех его прозвучал с примесью грусти и усталости. – Саймон его имя. Стоило и меня так же называть?
Лилиан подняла его руку и положила к себе на сердце, испытывая огромную боль за него, понимая, что в этой горькой ситуации она бессильна чем-либо помочь ему. Разве что может лишь поддерживать его, выслушивать… Любить.
– Конечно, стоило. Саймон, обстоятельства, которые привели тебя в это место, в эту семью, в эту жизнь, зависели не от тебя. Это не твоя ошибка. Ты не можешь винить себя в том, что с тобой сделали… Или что случилось с твоим братом.
– Я присвоил его жизнь! – выпалил он, выдергивая свою руку из её руки и отходя в сторону. В его голосе послышалась такая мука и боль, что слёзы в который раз за день навернулись на глаза Лилиан.
– Нет, – настаивала она на своём, взяв Саймона за плечо и повернув к себе лицом, чтобы видеть его. – Тебе дали его жизнь. И это дар. Более того, ты прожил эту жизнь с честью и достоинством. Ты представлял его и его имя так, как бы сделал это он, если бы смог. Я уверена: если бы он понимал, что происходит, то был бы рад. Он полюбит тебя за всё, что ты уже сделал, и за то, кто ты такой.
Какое-то время он обдумывал её слова, а затем с грустным вздохом прошептал:
– Он, кажется, вполне доволен жизнью.
Девушка кивнула, думая о счастливом домике, построенном для ребенка. Она не могла думать о нём
