— Я… я не такой дурак, чтобы носить их с собой.
— Понимаю. У тебя есть доказательства этой нелепости, только ты их не принес. Конечно, все тебе верят. Ты определенно похож на человека, которому можно доверять. В чем тебя обвиняют? В измене? В убийствах?
Гости опять начали перешептываться, и Рис, скептически взглянув на них, обратился к полицейским, державшим Уоррена:
— Право, я не понимаю, в чем заключается ваша работа, если вы допускаете отвратительного пса в наше общество? Уведите его, он слишком воняет.
Когда полицейские, видимо, не найдя ответа на его демонстративное отвращение, повели Уоррена к выходу, Рис изучающе оглядел толпу. Многие кивали, до него доносились обрывки разговоров.
— Уэверли всегда был таким же высокомерным хвастуном, как его отец. Кто может сомневаться в его происхождении? — засмеялась одна леди.
Ее спутница кивнула:
— Да и герцог Биллингем был слишком добропорядочным, чтобы можно было поверить в эту глупость.
Рис облегченно вздохнул. Две женщины выражали мнение по крайней мере двух третей собравшихся. Но, к своему расстройству, он заметил вопрошающие и удивленные взгляды других. Некоторые из этих людей постоянно будут в нем сомневаться.
— Простите! — раздался мужской голос.
Обернувшись, Рис увидел мать, которая вышла из толпы в сопровождений незнакомого мужчины. Джентльмен был примерно ее возраста, с седеющими волосами, с красивым, дружелюбным лицом. А вот лицо матери покраснело от унижения. Она взглянула на Риса, потом на своего спутника.
— Я доктор, — объяснил тот. — Могу я осмотреть этого человека?
Рис моргнул. Черт возьми, что здесь происходит? Но все наклонились вперед, как будто следили за игрой на сцене, забыв, что доктору не место в их блестящем обществе. Все хотели увидеть, как будут развиваться события.
Граф Ритсдейл посмотрел на этого непрошеного гостя, затем перевел взгляд на толпу и, кажется, увидел то же самое, что и Рис.
— Пожалуйста, — кивнул он.
Полицейские обменялись удивленными взглядами, однако не посмели возразить, когда доктор, которого, очевидно, знала мать Риса, подошел к Уоррену. Игнорируя его сопротивление, доктор оглядел пациента с головы до ног, проверил глаза, исследовал желтоватую кожу и наконец медленно покачал головой.
— Несчастный, похоже, безумен. Видимо, он даже не понимает, кто он и где находится. Вам лучше отправить его в психиатрическую лечебницу, а не в тюрьму, джентльмены.
Рис с удивлением посмотрел на толпу. Если у кого-то еще оставались сомнения, то они тут же исчезли, все поверили, что полицейские задержали сумасшедшего.
— Конечно, это безумие, — сказал один из джентльменов своему окружению.
Другой согласно кивнул:
— Он изменник, в конце концов он не может быть прав. А если он еще и безумен, тогда…
— Как неудачно, что бал Ритсдейла испортил какой-то сумасшедший, — с притворным вздохом заметила графиня, имя которой Рис не помнил.
Главный полицейский смущенно покачал головой и с опаской взглянул на Уоррена.
— Да, похоже, вы правы, — сказал он.
— Правы? — взбесился Уоррен и начал вырываться: — Что вы тут несете? Я совершенно здоров! Я сказал чистую правду!
Но его уже выволокли из зала.
Обеспокоенный Ритсдейл махнул оркестру, музыканты начали играть, и постепенно толпа вошла в заданный ритм. Граф повернулся к Рису и Саймону:
— Какая неудача, что на моем балу появился этот сумасшедший. Прошу меня извинить за его выходку.
Невероятно! Все это устроили они с Саймоном, а теперь Ритсдейл извиняется перед ними.
— Полагаю, в будущем вы могли бы иметь охрану получше, — сказал Рис, надеясь, что последний раз использует высокомерный тон.
Кивнув, граф откланялся, и Рис повернулся к Саймону. Тот уже стоял в противоположном конце зала рядом с Лиллиан. Но Энн там не было. Значит, она всего этого не видела?
— Как смел этот человек говорить о вас, леди Уэверли, подобное? — возмущенно воскликнула какая- то леди, обращаясь к матери Риса.
— Должно быть, он случайно остановил взгляд на мне, — ответила герцогиня. — Да он в своем безумии мог о любом из нас наговорить такого…
Рис видел, что ответ матери полностью удовлетворил дам, и все одновременно заговорили о разыгравшейся на их глазах драме. Судя по улыбкам, адресованным ему, они даже не допускали мысли, что Уоррен говорил правду. Обстановку разрядили его собственное опровержение и таинственный диагноз безумия со стороны человека, неожиданно появившегося на балу. Все кончилось.
— Рис.
Он повернулся и увидел Энн. Она стояла рядом и улыбалась ему.
— Я хочу забрать тебя отсюда, — шепнул Рис.
Энн кивнула:
— Я давно хочу уйти. Но, боюсь, пока еще рано. Нам нужно задержаться, чтобы соблюсти приличия. А позже мы все обсудим.
— Обсудим. Нам предстоит долгий разговор.
Глава 21
Но до того как они с Энн уедут, Рис должен встретиться с Саймоном, Лиллиан, матерью и таинственным доктором, его спасителем. Все они находились в гостиной, и пока он не разберется с ними, о разговоре с Энн нечего и думать. Рис посмотрел на жену.
Вспыхнув, Энн отвернулась.
— Теперь, когда мы все здесь, — сказал Рис, — может, кто-нибудь объяснит мне, что произошло сегодня вечером? — Он посмотрел на доктора. — Хотя я очень ценю заявление, которое сделал на балу этот человек, мне кажется неловко говорить на щекотливую тему в присутствии постороннего.
Джентльмен улыбнулся, и за него ответила герцогиня:
— Рис, может, ты и не знаком с доктором Грэмом Лэнгришем, но для меня он не посторонний.
— Он… — Мать взглянула на доктора. — Он мой очень хороший друг. Именно его я имела в виду, когда говорила, что у меня есть друг, который может нам помочь.
Она взяла доктора Лэнгриша под руку, и он нежно погладил ее пальцы.
— О! — тихо произнесла Энн, глядя на них.
— Да, моя дорогая. — Герцогиня покраснела. — Доктор уже знает детали нашего положения. Думаю, несправедливо скрывать от него правду, ведь в будущем это может затронуть его самого.
Рис внимательно посмотрел на пару. Он даже представить себе не мог, что в жизни матери снова появится мужчина, да еще не их ранга. Этот человек спас его. И возможно, сделал это потому, что любил его мать.
Рис отбросил снобизм и медленно протянул руку доктору Лэнгришу.
— Сэр, — произнес он.
Пожатие доктора было крепким и быстрым.
— Ваша светлость. Все, что я знаю, умрет вместе со мной. Надеюсь, вы скоро поймете, что для меня превыше всего интересы вашей матери. Я никогда не сделаю ничего, что могло бы повредить леди
