проявлений мирной политики нового правительства. Считают, что конференция эта состоится наверняка, поскольку правительства не будут чинить препятствий с паспортами. Все страны обещали прислать своих представителей. Уведомьте меня, если возможно, какие известные вам военные цели преследуют правительства, так как благодаря этому могут быть облегчены переговоры. Я останусь в Петрограде еще приблизительно десять дней».
Министр Гофман прислал следующий ответ:
«Министр Гофман уполномочивает вас, Гримма, сделать следующее устное сообщение: со стороны Германии не будет предпринято наступления до тех пор, пока имеются шансы на мирное соглашение с Россией. На основании многократных бесед с влиятельнейшими лицами убежден, что Германия, как и Россия, стремится к почетному миру. В будущем имеется в виду установить тесные торговые и экономические связи и оказать финансовую поддержку для восстановления России. Обещается невмешательство во внутренние дела России, дружелюбное соглашение относительно Польши, Литвы, Курляндии [21] с учетом их национальных особенностей и возвращение занятых территорий в обмен на занятую Россией австрийскую территорию. Убежден, что Германия и ее союзницы готовы тотчас же приступить к мирным переговорам. Относительно целей войны, — в отношении Германии могу сослаться на сообщение «Северогерманской всеобщей газеты» («Норд Дейтше Альгемейне Цейтунг») 38, где высказывается принципиальное согласие с Асквитом по вопросу об аннексиях и заявляется, что Германия не стремится ни к расширению своей территории, ни к дальнейшему политическому и экономическому усилению».
Эта телеграмма была расшифрована и попала в руки русского Временного правительства. Социалистические министры Скобелев и Церетели, после переговоров с Гриммом, немедленно одобрили его высылку из России [22]
Когда о действиях Гримма стало известно, общественное мнение пришло в сильное возбуждение не только за границей, но в первую голову и в Швейцарии Социал-демократическая фракция Национального совета опубликовала следующее заявление.
«Социал-демократическая фракция Национального Совета обсудила события, приведшие к высылке Роберта Гримма из России и отставке министра Гофмана.
Она прежде всего констатирует, что Гримм действовал в Петрограде исключительно под своей ответственностью, не сносясь ни с одним из членов социал-демократической фракции.
Фракция поэтому единогласно отклоняет какую-либо ответственность за действия Гримма в Петрограде и осуждает их.
Окончательное суждение по поводу этих действий, поскольку они противоречат социал- демократической точке зрения и точке зрения Гримма до его поездки в Россию, фракция предоставляет вынести соответствующим партийным инстанциям».
Прибыв в Стокгольм, Гримм сложил с себя звание председателя Циммервальдской комиссии. Международная социалистическая комиссия назначила комиссию по расследованию дела. В результате трех заседаний эта комиссия опубликовала следующее сообщение.
«Назначенная Международной социалистической комиссией комиссия по расследованию дела тов Гримма, ознакомившись с телеграммами, которыми обменялись Гримм и Гофман, рассмотрела выдвинутые против Гримма обвинения, выслушала Гримма и свидетелей.
Она представляет на рассмотрение третьей Циммервальдской конференции следующие факты и заключения по этому делу.
I
Товарищ Гримм отправил 27 мая из Петрограда телеграмму швейцарскому министру Гофману через швейцарского посланника Одье.
Он предпринял этот шаг, не посоветовавшись предварительно ни с находившимся в Петрограде членом Международной социалистической комиссии тов Анжеликой Балабановой, ни с представителями русских циммервальдских партий.
Позднее, когда делу была дана огласка, он также не сообщил русским товарищам в Петрограде, что им была послана телеграмма Гофману.
II
Гримм показал, что он имел в виду только получение информации о целях войны всех правительств.
Однако тов Гримм не ограничился тем, чтобы запросить у Гофмана сведения только об этом, а в своей телеграмме распространялся об опасности для мирных переговоров немецкого наступления и о необходимости выдачи паспортов делегатам, едущим на международную конференцию, созываемую Советом рабочих депутатов. Эти различные намеки заставляют думать, что Гримм своей телеграммой имел в виду дать толчок мирным переговорам.
При этом речь шла отнюдь не о сепаратном мире между Германией и Россией, а, наоборот, о переговорах об общем мире между всеми государствами.
Комиссия считает, что в ее задачи не входит расследование вопроса о том, какие цели преследовал министр Гофман, посылая свой ответ. Однако она заявляет, что нет никаких доказательств того, что Гримм действовал по предварительному соглашению с Гофманом, что, между прочим, Гриммом также оспаривается. При тех личных отношениях, которые существуют в Швейцарии даже между самыми оппозиционными парламентариями и правительственными органами, Гримм имел возможность обратиться к Гофману и без предварительного соглашения с ним.
В распоряжении комиссии нет ни одного факта, который указывал бы, что Гримм действовал в интересах и как агент немецкого империализма. Против этого говорит не только трехлетняя чрезвычайно острая борьба, которую Гримм вел против немецкого империализма, и поддержка, которую он всегда оказывал немецкой оппозиции (за что он в течение трех лет подвергался нападкам немецкой прессы, называющей его агентом Антанты), но также и вышеприведенное содержание телеграммы Грима. Главнейшим мотивом, которым Гримм руководствовался в своих действиях, комиссия считает заботу его о судьбах русской революции, которой, по мнению Гримма, угрожала опасность вследствие продолжения войны и которую Гримм хотел спасти мирными переговорами.
III
Следственная комиссия считает, что поступок Гримма, совершенный им без предупреждения остальных находившихся в Петрограде членов Международной социалистической комиссии и без ведома представителей русских циммервальдских партий, которые, наверно, удержали бы его от посылки телеграммы, является самоуправством с его стороны; Циммервальдское объединение должно снять с себя всякую ответственность за этот поступок не только потому, что такой шаг дал врагам Циммервальда повод выставить это течение, направленное против всех империалистических правительств, как орудие в руках одного из этих правительств, но и потому, что комиссия считает поведение Гримма принципиально недопустимым.
Следственная комиссия заявляет, что вступление на путь тайной дипломатии с целью ускорения мирных переговоров, как это сделал Гримм, противоречит существу Циммервальдской программы.
Стокгольм, 5 июля 1917 г.
Подписали: Хёглунд — Швеция, Кирков — Болгария; Ланг — Швейцария; Линдхаген — Швеция; Олаусен — Норвегия; Орловский— Россия; Ра дек — Польша».
Ближайшие политические друзья Гримма — Павел Аксельрод, Анжелика Балабанова, П Лапинский, Л. Мартов и Раковский, принимавшие участие в Циммервальдской конференции в качестве представителей русской, польской и румынской социал-демократических партий, выступили 30 июня на происходившем в Петрограде Всероссийском съезде рабочих и солдатских депутатов и в социалистической прессе со