— Что ты делаешь? Пишешь свою настоящую фамилию?
— А что же мне делать? — ответил я с удивлением.
— Ну, ладно! Пиши, пиши! Такой?то журналист, но не пиши, что возвращаемся в Россию. Это не нужно…
Ладно, так и сделаю — согласился я.
Когда служащий ушел. Миха сказал мне:
— Вообще не нужно, чтобы знали — кто мы, куда едем…
Мы прилегли на свои кровати, но нам не спалось. Нервничали, курили.
Утром узнали, что в 12 часов мы должны собраться на вокзале и что там увидим Ленина.
В назначенное время мы прибыли на вокзал. Большая часть товарищей уже оказалась на месте. Одна группа стояла возле багажа. Мы присоединились к ней. Там была и супруга Ленина — Крупская.
Ленина все еще не было. Местные товарищи всячески помогали нам: взяли для нас билеты, сдали наши вещи в багаж.
Вскоре вместе с другими товарищами прибыл и Ленин.
Я и раньше много раз видел его, но он никогда не был так возбужден. Ленин пожал руку каждому из нас, вспомнил — кого и когда встречал раньше, но особенно тепло приветствовал он Миха Цхакая.
Тем временем подошел поезд. Взяв свои чемоданы, мы устремились к вагону. Провожающих и здесь было много.
Прибывшие из Женевы смешались с бернскими товарищами и знакомились друг с другом. Мы глядели из окон на швейцарские холмы и навсегда прощались с ними.
От бернских товарищей мы узнали следующее: из Женевы Ленин получил телеграмму, и которой одна группа товарищей сообщала ему и своем решении присоединиться к уезжающим и просила его подождать с отъездом два дня. Но. Ленин не согласился, заявив, что в конце концов все придут к такому же решению, а у нас нет времени дожидаться всех.
Впоследствии так и произошло, и вся эмиграция тем же путем вернулась в Россию.
Когда мы прибыли на швейцарскую границу и таможенные чиновники начали осмотр нашего багажа, мы были удивлены — их отношение к нам было явно враждебным. Придирались ко всяким пустякам.
Они отняли у нас много сьестных припасов, которые мы закупили на дорогу, а также много других вещей.
Вступив на германскую территорию, мы сошли с поезда, взяв с собой все вещи. Чиновники вокзала, чинно выстроившись в шеренгу, препроводили нас в одну комнату.
День клонился к вечеру. Вскоре пришел и поезд. Оказалось. что специально для нас был прицеплен мягкий вагон, в котором мы все и разместились, проехав всю территорию Германии в запертом вагоне.
Наш поезд не останавливался ни на одной станции, лишь в Берлине простояли чуть ли не целый день.
Мы смотрели на вокзал, куда уже не так часто приходили и уходили поезда, как это было раньше.
Нам очень надоело пребывание в запертом вагоне и когда мы на границе Германии пересели на пароход, направлявшийся в Швецию. — то вздохнули свободно и стали прогуливаться по палубе корабля, радуясь и улыбаясь.
Пароход был грузовой и на его палубе в два ряда стояли товарные вагоны. Кроме нас — других пассажиров не было
Мы рассеялись на палубе и всматривались вдаль.
Молодежь собралась в кружок и затянула революционную песню. Стоявший в центре молодой человек с горящим взором по окончении одной песни начинал другую, а остальные подпевали ему. После Марсельезы пели Карманьолу, после Карманьолы — Интернационал и другие революционные песни.
Пароход был хотя и очень большой и с достаточным грузом, но от шторма его сильно качало, и мы все старались уберечь себя от морской болезни.
По–моему, именно поэтому Ленин, хмурый и бледный, быстро шагал по палубе взад к вперед и было видно, что он с чем?то борется и что?то преодолевает.
Шторм до того обнаглел, что волна опрокинулась на палубу и брызги воды долетели до Ленина.
— Вот тебе, товарищ Ильич! Это — первая революционная волна, которая докатилась до нас из России. Она передала тебе ее поцелуй! — пошутил кто?то.
А Ленин смеялся и платком вытирал лицо.
Вскоре показался город Мальме. Медленно и спокойно пришвартовался пароход к гавани, и качка прекратилась.
Мы не останавливались в Мальме. Той же ночью уехали в Стокгольм и прибыли туда в десять часов утра.
В Стокгольме нас ждали местные социал–демократы. Для нас были заготовлены номера в лучшей гостинице с рестораном. Мы гуськом направились по красивым и крутым улицам Стокгольма к гостинице.
В столовой для нас был накрыт завтрак. Мы обступили этот большой стол и беседовали стоя.
После завтрака мы направились в приемный зал Здесь нас ждали представители местной социал– демократической организации.
Был устроен маленький банкет; с речами выступили представители газеты «Политикэн» и социал– демократических организаций, они поздравляли нас с революцией в России и пожелали нам успешно завершить ее. С ответным словом выступил Ленин.
Лицо Ленина совершенно преобразилось; его глаза горели, он давал распоряжения, спешил и просил местных товарищей о тот же день отправить нас поездом.
Он посылал телеграммы в Петроград. Одна телеграмма, подписанная Миха Цхакая и мною, была послана в адрес К Чхеидзе. чтобы он со своей стороны принял меры к предотвращению нашего ареста кадетским правительством по прибытии в Петроград.
Здесь же должны были быть заготовлены визы для въезда в Россию. Кроме того, нам объявили, что нельзя ввозить в Россию рукописи и некоторые книги. Поэтому каждый из нас перебрал свои вещи; рукописи мы оставили у местных товарищей вместе с нашими адресами, чтобы они после могли переслать их вам.
Нас обступили корреспонденты газет. В тот день уже успели выпустить газету «Политикан» с портретом и биографией Ленина.
Особое внимание корреспондентов привлек к себе Миха Цхакая, как старейшин среди нас, и я подробно знакомил корреспондентов с его биографией, с историей его нелегальной работы, рассказывал об его арестах, о том, как его преследовали и т. п. Я особо подчеркивал, что он — один из основателей Грузинской социал–демократической организации, что свыше десяти лет он провел в эмиграции и теперь вновь возвращается в Грузию.
А Миха, видимо, считал такие подробности совершенно излишними и, не желая выпячивать себя, говорил мне:
— Ну к чему все это? Довольно! Не все ли равно, куда я еду — в Грузию или куда?то в другое место. Я еду в один небольшой уголок космоса.
Из Стокгольма мы выехали в тот же день. Я попал в купе Ленина и до самого Петрограда ехал вместе с ним.
Как только поезд тронулся. Ленин откуда?то извлек целую кучу русских газет, переданных ему товарищами в Стокгольме, снял пиджак, влез на верхнюю койку, .зажег электрическую лампочку, прилег и стал читать газеты. «Володя, ты же так простудишься!» — заметила супруга, собираясь укрыть его покрывалом, но Ленин не захотел.
Я тоже прилег на верхней койке напротив него и видел, как быстро к жадно он просматривал и читал газеты.
Не нужно забывать, что в Швейцарии мы узнавали о революционных событиях в России лишь посредством телеграмм, и только в Швеции нам представилась возможность ознакомиться с неискаженной и непосредственной информацией из поступавших в Стокгольм газет, в которых можно было прочесть отчеты о выступлениях на том или и ином собрании или заседании.
Поезд мчался во мраке ночи.
