Венеры.
– Все вы мужики одинаковые! Пойду будить, а то мы точно в институт опоздаем.
Оставшись с другом наедине, Артем первым делом выпил две таблетки «панангина» и поинтересовался, что было вчера. Картина вырисовывалась следующая: после телевизионных новостей Артем впал в какую-то прострацию, ушел в себя, не забывая, однако, поглощать пиво в ужасающих количествах. Появление Венеры с Натальей несколько его развеяло, а по приезду на Димину квартиру он так и вовсе разошелся – сыпал анекдотами похлеще Трахтенберга и пел караоке, затмевая Баскова.
– Я еще по Академии помню: если в компании симпатичная девчонка, так ты просто верх остроумия, – закончил рассказ Дима. – Откуда у тебя это берется? Наташке ты очень понравился.
– Я заметил, – буркнул Артем. – Меня другое волнует. Понимаешь, я думаю, Казанский собор рухнул по моей вине.
– Да, пьянство до добра не доводит, правильно люди говорят. Ты еще вчера нам что-то подобное втюхивал, но скажи на милость, как ты мог его взорвать, если находился в это время в «Капкане», а?
– У меня изредка бывает такое состояние, увижу что-то особенное и начинаю быстро рисовать, даже не глядя на бумагу. Потом смотрю – помарка какая-то, штрих неосторожный, и это переносится в жизнь. В прошлый раз я нечаянно чиркнул по фюзеляжу истребителя, и самолет рухнул за городом, в этот раз мазнул карандашом по стене Казанского собора – он взорвался.
– Чепуха! – заявил Дима. – Как черточки на бумаге могут влиять на предметы? Это просто рисунок, вбил себе в голову невесть что!
– Не скажи. На площади перед храмом моей работой даже заинтересовался один человек, хотел купить… правда, странный он был какой-то.
– Ага, ты сейчас тоже странный, вот вы и нашли друг друга! Может, пивка? Пиво с утра не только вредно, но и полезно.
Артема передернуло.
– Пойду лучше умоюсь и зубы почищу.
Так совпало, что одновременно с Артемом ванна потребовалась и вставшей Наташе. Они умывались до тех пор, пока в дверь не забарабанила Венера, требуя отдать подругу, на что Артем резонно заметил, что с похмелья у мужчин либидо повышено, и он с этим ничего поделать не может, а вот Наташа вполне даже может, чем сейчас и занимается. В итоге девушек отправили в институт на такси, хотя на первую «пару» они все равно опоздали.
Друзья вернулись на кухню, где Дима продолжил дегустировать пиво, аппетитно причмокивая и закатывая глаза. Артем уже почти сдался, когда в прихожей раздалась трель звонка.
– Кто там? – подойдя к двери, задал сакраментальный вопрос Дима.
– Департамент полиции, майор Смолин. Мне нужно поговорить с Артемом Любимовым.
Друзья в изумлении уставились друг на друга.
Смолин подождал минуту, пока в квартире справятся со вполне понятным замешательством, и вновь нажал на кнопку, показывая в глазок удостоверение. Щелкнул замок, дверь отворилась.
– Входите, – сказал юноша с красными глазами и пивным амбре.
Майор прошел на кухню, ненароком заглянув по дороге в обе комнаты, и устроился на предложенном стуле. Да, молодые люди вчера что-то праздновали, видимо, защиту дипломного проекта. Вид у обоих изможденный, впустивший его хозяин квартиры выглядит чуть веселее – ага, вот и знакомый нектар в кружке, – а второй чем-то обеспокоен, взгляд виноватый. Длинные волосы зачесаны назад, влажные, с утра душ принял, молодец. Сложен хорошо, темно-карие глаза с вкраплениями серебристых звездочек, щеки чуть впалые от студенческой жизни, нос с маленькой горбинкой и острым кончиком – примерно так Павел и представлял художника. Лицо броское, смуглое – такой типаж любят использовать в рекламе продвинутых одеколонов и молодежной одежды. От девушек точно отбоя нет.
Майор решил прервать затянувшуюся паузу:
– Ну что, давайте знакомиться? Меня зовут Павел Аркадьевич. Вы, я так предполагаю, Дмитрий Нестеров, а вы – Артем Любимов.
– Сразу видно, из полиции, – заметил Артем. – О чем вы хотели со мной поговорить?
– Быка за рога? – усмехнулся Смолин. – Что ж, не буду испытывать ваше терпение. Предупреждаю, это не допрос, а частная беседа. Вы вольны не отвечать, но если мне покажется, что вы хотите что-либо утаить от меня, разговаривать придется в другом месте.
– Хорошенькое начало, – заявил Нестеров. – Скажите хотя бы, в чем нас обвиняют?
– Вас, Дмитрий, ни в чем, кроме чрезмерного употребления пива, – сказал, улыбнувшись, Смолин. – Ну, а вашего друга и подавно все характеризуют с лучшей стороны. Так что, поговорим?
– Спрашивайте, – разрешил Любимов.
– Вчера неизвестными взорван Казанский собор, – закинул удочку майор и по сузившимся зрачкам юноши понял, что попал в точку. – Вы что-нибудь знаете об этом?
– Только то, что по телику передавали, – твердо сказал Артем, но от Смолина не укрылась быстрота ответа.
– Недавно вы рисовали этот храм, буквально за три дня до трагедии, – напомнил он.
– А, понятно, откуда ноги растут. Вы общались с Чижовым?
– Да, это мой давний друг. Кроме того, я разговаривал с вахтером общежития, где вы проживали – у человека, замечу, отличная память, а также пообщался с комендантом Серафимой Александровной – довольно таки скользкой особой.
– Студенты называют ее «жабой», – улыбнулся Артем.
Напряжение на кухне несколько спало.
– В общем-то, меня заинтересовали даже не вы, а изображенный на рисунке мужчина, – с этими словами Смолин достал папку и указал на человека в черном плаще.
– Его зовут Клод Вобер, – сказал Артем с видимым облегчением.
Любимов подробно рассказал о встрече на площади, умолчав лишь про некоторые странности: неподвижную одежду мужчины и его размытый облик. В конце концов, это могло ему привидеться, ведь ветер дул такой, что из глаз выступали слезы, а ненормальным Артем показаться не хотел.
– Замечательно! – воскликнул майор. – Он искусно вызнал, где вы учитесь, назвал свое имя, значит, собирается встретиться с вами еще раз. У меня огромная просьба – если вы вновь увидите этого человека, немедленно сообщите мне. У вас есть сотовый телефон? Я так и думал, сам когда-то был бедным студентом. Вот, возьмите, специально захватил. Карта проплачена на час разговоров, зарядка в комплекте, мой номер забит в книжку, так что связаться со мной вы сможете без проблем. Берите, не смущайтесь, это не подарок, а служебная необходимость. Хотя, если вы поможете мне найти этого Вобера – разрешаю оставить телефон себе.
Артем крутил в руках серебристый смартфон и не знал, что сказать. Его элементарно подкупали, но что плохого, если он наведет полицию на Вобера? Смолин произвел на Артема приятное впечатление – говоря, смотрит в глаза, не суетится, спокоен и собран, сразу видно – профессионал. А вдруг Вобер действительно как-то причастен к теракту? Он же хотел выкупить у Артема рисунок со своим портретом и мог бы, наверное, просто отнять, если бы не люди вокруг.
– Подарите мне надежду, – просто сказал Смолин.
– Хорошо, я позвоню вам, – согласился Любимов.
– Рад, что мы поняли друг друга. Больше вы ничего не хотите мне рассказать?
– Нет, – выдавил Артем после короткой паузы.
– Что ж, не буду вас задерживать. Всего доброго, господа.
Нестеров проводил майора до двери, стараясь дышать в сторонку. Выйдя из лифта, Смолин позвонил на базу.
– Лана, сигнал есть? Хорошо, переведи на машину. И пришли патрульный экипаж в гражданском исполнении на Лиговский, сорок пять.
На улице майор осмотрелся и нырнул в огромный автомобиль, припаркованный на другой стороне дороги. Зотов приглушил радио и спросил:
