Мы встали с засиженных ступенек, спустились на два пролета вниз. Глаз привычно отметил почтовый ящик и все надписи на стенах. Я толкнул входную дверь подъезда, и мы вышли на улицу.
Уже стемнело, тускло желтели редкие фонари, и ощутимо продувал холодный ночной ветерок. Веселые компании не спешили расходиться, в тени подъездов то и дело доносился веселый женский смех, перемешанный густым басом пацанов. Тонкие деревья с голыми верхушками казались черными разукрашенными столбами.
Мы были прилично пьяны. Я еще держался на ногах, а Гвоздь — совсем плох. Он обхватил меня за шею и крепко сжал плечо. Такой каракатицей мы поползли к его дому.
— Ж-жека, дружище, бля, спас-с-сибо… — невнятно бормотал он, опустив голову и навалившись на меня всем своим весом — С-спасибо тебе огромное, что выпил со мной. Пиздец, Ж-жека… Полный пиздец, ш-шестнадцать лет… С-спас-сибо, что выпил… А то я бы с ума сошел… Все обдумываю и обдумываю… А что теперь делать?!!.. За что, блядь, такое мне… За что?!!?… К-как родителям г-г-говорить….
Я молчал и тащил Костю домой. Сейчас ему точно нужно домой, никуда больше. И мне тоже нужно домой. С каждым шагом становилось все хуже и хуже.
На полпути мимо нас прошел невысокий мужичок, неодобрительно покачал головой и пробурчал что- то типа “- алкаши малолетние…”.
Гвоздь взвился и заорал: “Ты че, сука, иди сюда, блядь! Иди сюда, я тебе ща ебало начищу, козел старый! Алкашей нашел! Да ты вообще иди нахуй отсюда!!!”.
Мужик, не отвечая, пошел дальше, бормоча какие-то проклятия. Я насилу удержал Гвоздя, тот дергался и хотел догнать, отомстить, отпиздить…
Все вокруг помутнело. Ночь. Холод. Алкоголь рубал по всем чувствам сразу. Глаза вываливались из орбит. Дыхания не хватало. Подъезд, подъезд, где подъезд? Быстрее, быстрее… Гвоздь становился все тяжелее и тяжелее, от него разило перегаром, все лицо раскраснелось…
Как мы добрались до подъезда — я не помню. Голова налилась свинцом и сильно болела. Гвоздь еще долго обнимал меня и благодарил, я говорил “Да ладно, ну все, давай, пока, пока…”
Когда он, наконец, зашел в свой подъезд я развернулся и побежал. Побежал домой. Сердце стучало бешено, и я бежал все быстрее и быстрее. Кто-то кричал мне что-то вслед…
Через три минуты я открыл входную дверь, быстро разделся, на цыпочках пробрался к кровати и лег спать. В голове не было ничего. Вообще ни-че-го, полная пустота. Заснул почти сразу же. Мертвым сном.
На следующий день я уехал в Ишим к бабушке. Она жила одна уже лет десять, и родители решили, что приезд внука может ее развеселить.
Ишим — недалеко от Омска. Четыре часа езды на верхней полке и ты в другом городе. Никого не знаешь, никто не знает тебя, очень удобно. Ровный, спокойный отдых.
Две недели я старался не думать про Гвоздя. Жил приключениями трех мушкетеров, собирал малину и землянику на огороде, проходил по пять километров в день мимо коровьих лепешек, наблюдал в троллейбусе за городским сумасшедшим Геной. Бабушка говорила, что раньше Гена был надеждой местного института, преподавал высшую математику, читал много книжек и, в конце концов, тронулся от таких знаний.
Я попытался себе представить, каково быть сумасшедшим. Получалось не очень.
Две недели пролетели быстро. Бабушка была довольна, я был доволен, родители были довольны, но потихоньку становилось скучно. Дню отъезда я был даже рад. Утром, как обычно, мы сходили в магазин за свежим молоком и печеньем, бабуля приготовила какой-то печеночный омлет, и мы поехали на вокзал.
Четыре часа обратной дороги пролетели незаметно. Миледи строила козни отважному гасконцу, кардинал Ришелье глумился над королем, трусливые гвардейцы капитулировали перед храбрыми мушкетерами его величества.
Я приехал домой, подрался с братом, помылся, почитал Советский Спорт и ближе к вечеру пошел гулять.
Завернул в компы, встретил Ивана с Мухой.
— Здорово, че, как съездил? — спросил Муха.
— Нормально — ответил я.
— Что делал? — спросил Иван.
— Да ничего особенно не делал — сказал я — Я же там никого не знаю, на диване валялся, книжки читал, в огороде работал. Ишим — вообще дыра, еще хуже Омска.
— Понятно — сказал Иван.
— А у вас тут какие новости? — спросил я.
— Никаких… — лениво ответил Муха.
— Вообще никаких? — удивился я.
— Вообще никаких — подтвердил Иван — гнием тут в компах, даже бухать неохота, на улице жарко, денег нет, скукотища.
— Ясно — сказал я — А Гвоздь где?
— Да хуй знает — ответил Иван — На стадион вроде пошел, там типа матча сегодня. Район на район.
— С кем играем? — спросил я.
— Да с Солнечного приехали, с тридцать шестой школы. Нормальный состав вроде выставили, не как в прошлый раз. Ну, старшие решили Гвоздя на левую бровку поставить, он последнее время неплохо бегает.
— Красавчик — сказал я — Пойдем, мож, глянем как там?
— Пойдем — сказал Иван — Все равно тут уже заебало сидеть.
Мы вышли из компов и почапали на стадион. После двух недель отсутствия на районе я оглядывался по сторонам в надежде увидеть какие-то изменения. Изменения отсутствовали. Все было на своих местах. Может быть, я изменился, да и то вряд ли.
Около стадиона собралось человек пятьдесят зрителей. В основном — малолетки с восемнадцатиэтажек, и еще несколько дворовых телок. Игра началась недавно. Таймы были по тридцать минут. Шла середина первого тайма.
Я начал высматривать Гвоздя. Он резво бегал по левому флангу, неплохо отрабатывал в защите, подключался к атакам. В конце тайма Гвоздь крутанул с углового и Дрон сильным ударом головы вколотил мяч в сетку. Вернее, просто вколотил мяч, сетки не было. Микрорайон Звездный повел в счете.
Так и недолго до замены Иртыша, подумал я.
В пятиминутном перерыве Гвоздь заметил меня и подошел поздороваться.
— Здорово, Жека — радостно потряс он мою руку.
— Здоров, Костян — осторожно ответил я — Как делищи?
— Охуенно, брателла — весело сказал Гвоздь — Лучше не придумаешь.
— Круто — сказал я — Че тут нового за две недели произошло?
— В общем, ничего — улыбнулся Гвоздь — Почти ничего. Кроме одной хуйни.
— Какой хуйни? — спросил я.
— Помнишь, перед твоим отъездом… — начал Гвоздь.
— Помню, помню… — перебил я его.
— Ну дак вот — улыбнулся Гвоздь — Пронесло!
— В смысле, пронесло? — тупо спросил я.
— Ну, все неправильно короче, врачи эти сраные напутали все.
— Че, реально? — спросил я.
— Ну, ты прикинь! — заржал Гвоздь — Мою флюроографию спутали с дедком каким-то.
— Пизде-ец… — сказал я.
— Пиздец — согласился Гвоздь — Я там чуть врачихе ебальник не разбил.
— Надо было разбить — сказал я.
— Наверное — согласился Гвоздь — Так что, все нормально, в общем, я здоров как бык. Хотя курить все равно надо поменьше.
— Ну, ты дал стране угля. А кто-нибудь в курсе?
