— Зачем?
— Закрой, потом узнаешь.
Лера закрывает глаза, я откладываю сигарету в пепельницу, мгновенно обхватываю ее загорелое тело и начинаю облизывать губы. Помада уже почти расплылась, и я стараюсь не думать, что тут недавно были губы всех моих друзей. Наваливаюсь всей тяжестью и пытаюсь расстегнуть лифчик. Получается неважно. Упорствую. Не отстраняется. Под натиском лифчик все-таки сдается и падает на пол. Мацаю груди — небольшие, но упругие. Сильные ноги, крутые бедра, сейчас — сейчас…
Класс.
Сосемся минут пять, я уже всю ее искусал. Пора — думаю.
Прибор мой уже начинает вставать, но как-то робко, неуверенно. Правой рукой из заднего кармана достаю гондон, отлепляюсь от Леры. Пытаюсь надеть, но мой дружок его как будто боится. Сразу падает. Я пыхчу, обвиваю Леру еще два раза, но все безуспешно. Я подбадриваю его свободной рукой, пытаюсь представить Памелу. Бесполезно. Как только я отрываюсь от Леры, мой хуй становится вялый как желе. Что за напасть? Почему именно сейчас, Господи? Я сажусь и закуриваю. На Леру стараюсь не смотреть.
— Извини. Что-то не получается… — говорю куда-то в сторону — Наверное, от алкоголя. Так-то я нормальный, ты не подумай, у меня уже было.
— Да не волнуйся — хрипло отвечает она и тоже закуривает — Всякое бывает. Ты, главное, в голову не бери. Можем просто поговорить.
— Давай. Просто поговорим. А ты чем вообще занимаешься?
— В смысле?
— Ну, в каком универе учишься? На кого? Работаешь где-нибудь?
— Конечно. Уже почти отучилась на товароведа в аграрном. Сейчас диплом пишу и на заводе подрабатываю.
— Ммм… Кем?
— Товароведом.
— А, понятно. И как? Интересно?
— Ну так, в принципе интересно. Сейчас, правда, немного платят, а когда на полную ставку выйду — там уже нормально должно быть. А ты на кого хочешь учиться?
— Да не знаю еще. На экономиста, наверное. А, может, и на инженера. Как вступительные сдать получится.
— Понятно.
Молчим секунд тридцать. Одеваемся и курим. Друг на друга не смотрим, как будто из театра вышли только что.
— Пойдем, на кухню, наверное — предлагаю — Там пацаны заждались уже. Выпьем еще по одной.
— Ага, ты давай, иди, а я сейчас в ванную забегу — тушит она сигарету.
В комнате уже топор можно вешать. Голова все еще кружится, но уже не так сильно. Я открываю окно, врывается ветер. Отлично, как раз нужно проветриться. Жадно вдыхаю холодный воздух. Лера удаляется в сторону ванной, а я иду на кухню.
Пацаны бухают и бухают жестко. От литровой бутылки осталось максимум грамм сто пятьдесят. Пахнет съеденными пельменями. Трэш и угар.
— Ага — орет проснувшийся Гвоздь — Чемпион вернулся?
— Вернулся — вернулся… — неохотно отвечаю.
— А че так долго-то? Не одну палку поставил, что ли?
— Так получилось. Вы мне пельменей хоть оставили?
— Неа — смачно рыгает Муха — Там на троих-то мало было. Ты бы дольше еще был — мы бы и водки не оставили.
— Ну и пидарасы же вы. Друзья называется.
— Да ладно — говорит Иван — Что, где там Лерок? Устала, поди?
— Подмываться пошла.
— Ггг-ыыы — ржет Гвоздь — ей это сейчас точно не помешает.
Я беру бутылку водки и отхлебываю из горла. Плююсь, горько. В горле как будто черти пожар развели.
— Ты че, охуел! — вскакивает Муха — Мы тут по двадцать грамм цедим, а ты из горла глотаешь!
— Да ладно, не пизди. Новую купишь.
— Ты денег дашь?
— У папика попросишь.
— Вот сам и попросишь.
Вся кухня пропахла смрадом из пельменей, водки, сигарет и перегара. Везде грязно, от балкона холодно дует.
— Я, короче, домой пошел — говорю.
— Нахуя? — с удивлением спрашивает Гвоздь.
— Просто так, хуево что-то. Домой захотелось.
Разворачиваюсь и ухожу в прихожую. Шнурую кеды, пацаны молчат.
— Не дала что ли? — слышу едкий голос — Да не ссы ты так, в другой раз все получится.
— Да пошел ты нахуй! — ору, громко захлопываю дверь и бреду к лифту.
Сигареты кончились, а курить хочется жуть. Глоток водки перетекает из горла куда-то вниз, к самому нутру. Снова дает в голову. Выхожу из подъезда, на улице уже темно. Никто не играет в квадраты, песочница пустует, даже собак не видно. Сдохли все, что ли? Не торопясь, иду к своему подъезду. На пути возникает Котя. Этого еще не хватало.
— Здорово, Снежок? Откуда такой красивый? — как обычно ухмыляется он своим гнилым ртом.
— Да бухали с пацанами, на Мухиной хате второй.
— А меня что, сложно было позвать?
— Я хуй знает, сам туда поздно подошел, а тебя же просто так не найти. Неожиданно как-то все получилось, в общем.
— А сейчас куда путь держишь?
— Домой. Устал что-то.
— Какой тебе домой? От тебя же разит, как от помойки. Ты только на порог явись — родители сразу пиздюлину пропишут.
— Да мне похуй уже.
— Ладно, не выебывайся. Пойдем лучше обратно прогуляемся — к пацанам наведаемся. У них там еще что-нибудь осталось?
— Да вроде еще осталось водяры по децлу. Но я туда уже не пойду, что-то хуево совсем. Домой надо идти. Ты если хочешь — зайди к ним. Уверен, они обрадуются.
— Ну, давай, Снежок, как знаешь. Смотри аккуратнее там дома — сильно сжал он мою руку — А я пойду, к этим хлюпикам наведаюсь. Все равно делать нехуй.
— Давай, Кот. Пацанам привет передавай.
Сейчас он к ним наведается — думаю злобно. Весь кайф обломает. Все правильно — меньше выебываться будут. Тоже мне, деловые. Становится еще холоднее, бегу к подъезду. Взмываю вверх по лестнице на второй этаж. Начинает тошнить. Нахожу в кармане ключ и пытаюсь незаметно открыть дверь. Шумлю так, что слон открыл бы незаметнее. На пороге возникает мама. Настороженная такая, видно сразу все чувствует. Я отвожу глаза и пытаюсь шустрее проскользнуть в комнату.
— Привет, как день рождения прошло? — спрашивает она.
— Нормально — стараюсь не дышать в мамину сторону.
— Вы что, пили там?
— Да нет.
— А ну-ка дыхни — требует мама.
— Ма, ну что ты — говорю в сторону — Ну пили немного, по бутылке пива буквально.
— По какой еще бутылке пива? Тебе сколько лет? Взрослый уже стал что ли! — мама разъяряется и
