Гора темна, луна тепла…Кура шумит, толкаясь в темныйОбрыв скалы живой волной…На той скале есть домик скромный,С крыльцом над самой крутизной.Там, никого не потревожа,Я разостлать могу ковер,Там целый день, спокойно лежа,Могу смотреть на цепи гор:Гор не видать — вся даль одетаЛиловой мглой; лишь мост висит,Чернеет башня минарета,Да тополь в воздухе дрожит.Хозяин мой хоть брови хмурит,А, право, рад, что я в гостях…Я все молчу, а он все курит,На лоб надвинувши папах.Усы седые, взгляд сердитый,Суровый вид; но песен жарЕще таит в груди разбитойМой престарелый сазандар.Вот, медных струн перстам касаясь,Поет он, словно песнь егоСпособна, дико оживляясь,Быть эхом сердца моего!«Молись, кунак[12], чтоб дух твой крепнул;Не плачь; пока весь этот мирИ не оглох и не ослепнул,Ты званый гость на божий пир.Пока у нас довольно хлебаИ есть еще кувшин вина,Не раздражай слезами небаИ знай — тоска твоя грешна.Гляди — еще цела за намиТа сакля, где, тому назадПолвека, жадными глазамиЛовил я сердцу милый взгляд.Тогда мне мир казался тесен;Я умирал, когда не могНа празднике, во имя песен,Переступить ее порог.Вот с этой старою чингуриПри ней бывало на двореЯ пел, как птица после буриХвалебный гимн поет заре.Теперь я стар; она — далеко!И где? — не ведаю; но верь,Что дальше той, о ком глубокоТы, может быть, грустишь теперь…Твое мученье — за горами,Твоя любовь — в родном краю;Моя — над этими звездамиУ бога ждет меня в раю!»И вновь молчит старик угрюмый;На край лохматого ковраСклонясь, он внемлет с важной думой,Как под скалой шумит Кура.Ему былое время снится…А мне?.. Я не скажу ему,Что сердце гостя не стремитсяЗа эти горы ни к кому;Что мне в огромном этом миреНевесело; что, может быть,Я лишний гость на этом пире,Где собралися есть и пить;Что песен дар меня тревожит,А песням некому внимать,