— Сам смотри.
— Точно, раритет. Слушай Серег, а ты знаешь, сколько они сейчас стоят?
— Много… наверное, — не совсем уверенно ответил спецназовец.
— Сам подумай, никто ведь не заметит что пара не стреляющего старья пропала?
— Ну, а капитан?..
— Давай отойдем.
Фсиновцы стояли метрах в пяти от меня, и хотя разговаривали довольно тихо, я расслышал их разговор и даже звон в ушах не помешал. Через пару секунд они удалился. Видимо направились в сторону обсудить свой гешефт. Я знал, что зоновский спецназ насквозь отмороженный и неуправляемый, но не настолько же?! Видимо сюда отправили самых отмороженных. Тех, кого не жалко.
Судя по тому, раз бойцы, что нас охраняли в разговор не вмешались, 'бизнесмены' были тут командирами.
— Все продали твари, — послышался полный ненависти голос Лобанова. Он, оказалось, лежал рядом, метрах в двух.
— Угу. Это еще цветочки… — ответил было я, но получил чувствительный пинок.
— Молчать!
— Что бы вы горели в гиене огненной, — послышался голос одного из офицеров Нахимова, каперанга Ульянова.
— Еще слово дантист не поможет, — не выдержал один из спецназовцев.
Ждать нам пришлось с полчаса, не меньше. Сперва мы услышали приближающуюся ругань, кто-то кричал с явным кавказским акцентом, распекая неизвестного Матросина, видимо того капитана что командовал захватом. Причем. Как мне показалось, кричал с какой-то нарочитостью, что бы мы слышали.
Закончив распекать подчиненного, к нам подошла группа людей в городском камуфляже. В лесу они смотрелись несколько глупо и не к месту, но видимо сами они на это особого внимания не обращали.
— Извините товарищи! Приношу искренние извинения не только от себя лично, но и от нашего государства Российской Федерации…
Я посмотрел, кто это там вещал довольно хорошо поставленным голосом. Даже кавказский акцент был не так заметен при его несколько пафосной речи. Но он видимо верил чему говорил.
Метрах в пятнадцати от меня стоял невысокий черноволосый крепыш с гипсом на челюсти, в таком же городском камуфляже с слегка помахивая рукой, помогал себе, слегка морщась, видимо от болей продолжал толкать речь, про ошибку и т. п и т. д.
Бойцы слушали его внимательно, однако продолжали насторожено осматриваться.
— А раненные так и будут без медицинской помощи? — наконец не выдержал Лобанов, кивнув на положенные небрежно носилки.
Раненый старшина, даже скатился с носилок, видимо охранявшие нас спецназовцы не особо беспокоились о их состоянии.
— Конечно, окажем. Сейчас же немедленно и направился в наш лагерь, там вами и займутся.
— И развяжете?
Кавказец колебался не долго:
— Конечно, если вы пообещаете, что не будете нападать на нас или пытаться навредить другим способом. Вы должны понимать, что мы выполняем приказ.
Кавказец, оказавшийся майором Тахияном, сдержал свое слово, и нас повели к машинам. Потирая руки, разгоняя кровь после наручников, я на ходу огляделся. Вроде все живы-здоровы. Относительно конечно, после такого 'гостеприимства', но все шли на своих ногах, кроме раненых.
— Что там было, пока я в отключке был? — поинтересовался у капитана.
Спецназовцы нам не мешали, только шли в пятнадцати метрах и настороженно наблюдали за нами.
— Этот… лейтенант их ней, к Карасеву рванул, да тот успел гранату швырнуть под ноги, специально бросил в ложбинку так, чтобы нас осколками не зацепило. Ему, да этому и досталось.
— Понятно.
— Эти разозлились, Карасева ногами пинали, жив он еще был. Нас не трогали, а вот его… Твари.
— Тут я могу порадовать. Это что-то вроде конвоиров на зоне. Они созданы для подавления бунтов. Наверное, и среди них есть нормальные парни, но нам они не попадались.
Мы шли некоторой коробочкой. Я и Аля шли вместе, рука об руку, Андрей прикрывал с боку. Лобанов шел спереди. Пока его людьми незаметно командовал, а вернее успокаивал-сдерживал зам, лейтенант Костин.
Шли мы не долго. На опушке стояли два 'Пазика'. Нас загрузили в первый, стараясь рассадить по задним сиденьям, так чтобы пара бойцов могли занять сиденье, повернутое к нам лицом.
— Товарищи. Сейчас мы приедем к нам на базу, и там вы все получите. Даже баньку организуем, — запрыгнув на первую ступеньку, в салон заглянул жизнерадостный майор.
Когда он направился ко второму автобусу, я услышал, как он рапортует по мобильнику о нашем захвате.
Через двадцать минут мы были в Алексеевске. И первое что мне не понравилось при въезде на местною базы, организованной на территории нашего РОВД — это негр в американском камуфляже с эмблемами 'НАТО'.
— Это что? — поинтересовался я у майора, когда вместе с остальными покинул салон автобуса.
— Это? — повернулся он к негру, после чего скривился и ответил: — Наблюдатели, что б их. Понаехали тут.
— Понятно. Вы медиков поторопите. Что-то мне состояние летчика не нравиться.
— Да конечно, все что попросите мы сделаем. Если это кончено в наших силах.
— И если можно газету, если нет сегодняшней, то можно и вчерашнюю.
Приняли нас хорошо, в той степени в которой смогли. Врач, наш, местный, осмотрел раненых, похвалил хирурга, что делал операции, почесал затылок и потребовал у майора их госпитализации. Однако майор ничего не ответил, тянул время. Видимо решил доложить начальству.
Разместили нас в служебной гостинице местного РОВД, мест было мало поэтому поместили по трое. От общения с местными правоохранительными органами нас изолировали. Видимо боялись утечки.
По моей просьбе, Андрея и Лобанова расположили вместе со мной, Аля получила отдельную комнату напротив. При заселении майор очень просил, по этажу ходите, но во двор не выходите.
— Ну и? — вопросительно посмотрел на меня капитан, закончив мрачно осматриваться.
Приложив палец к губам, я махнул им рукой, чтобы они следовали за мной.
На этаже был общий душ и туалет. Были, конечно, и комфортабельные комнаты для начальства, я о них знал, но нам их не дали.
Дав полный напор во все краны, я отошел к кабинкам, и проверив их, обиделся что заняты они только своими. Трое бойцов сидели на толчках, и помешать не могли.
— Новые технологии. Подслушивающие микрофоны делают в размере спичечной головки. Поэтому все разговоры о чем либо прекратить. Предупредите бойцов. А пока давайте поговорим тут.
— Сделаем, — кивнул капитан.
В это время дверь приоткрылась, и в туалет вошел Костин.
— Тащ полковник, там этот майор, вас просит.
— Иду. Значит так, с бойцами провести серьезную беседу. Никому ничего не рассказывать, вслух в комнатах не болтать, только в бытовых вопросах. Ясно.
— Так точно, товарищ полковник. У меня вопрос. Вам можно верить?
Лобанов серьезно посмотрел на меня, задавая этот вопрос. Видимо ему сильно не понравился мой приказ на сдачу в плен.
— Можно. Когда нужно будет действовать я дам сигнал.
— Хорошо. Я понял.
— Пойду, узнаю, что нужно этому майору, может газет принес. Очень уж хочется знать, что в мире
