Фей Престон
Лишний жених
Пролог
Сидя на скамейке в саду, залитом серебристым светом полной луны, она казалась статуей. Кожа ее была белой, как алебастр, волосы — бледнее лунных лучей. На ней было длинное белое платье, и она была совершенно неподвижна — и невероятно прекрасна.
Слишком прекрасна, чтобы быть настоящей.
Несколько мгновений назад Кейл увидел ее — и замер, боясь спугнуть дивное видение, а теперь он не мог заставить себя сдвинуться с места. Он был околдован. Да, она была похожа на статую — на статую, изваянную Микеланджело. Или на богиню, сошедшую с небес на землю.
Он, должно быть, спит и видит сон!
Но сексуальное возбуждение, которое он испытывал, было более чем реальным.
Где-то там, позади, из окон большого дома струилась в эту лунную ночь музыка. Прием был в самом разгаре, но сюда, в сад, долетали лишь обрывки мелодии. Здесь царила тишина, исполненная физически ощутимой, благоуханной чувственности.
Кейл не двигался, он, кажется, даже не дышал, но, видимо, чем-нибудь выдал свое присутствие: она повернула голову и посмотрела на него. Он ожидал, что она вздрогнет, удивится, рассердится, как сердятся люди, когда их застают врасплох. Ничего подобного.
— Что такое? — спросила она. Голос у нее был хрипловатый, но спокойный.
— Простите, я не хотел вас беспокоить…
— Это же не мой сад, — пожала плечами она.
— Значит, вы не из Колдуэллов? — спросил Кейл указывая на дом.
— Нет. Я здесь в гостях.
— А я нет.
— Вы явились без приглашения? — В ее голосе не слышалось ни удивления, ни осуждения.
— Нет.
Кейл ожидал, что она задаст следующий, такой естественный вопрос. Но она ни о чем не спросила, и в саду воцарилось молчание. Молчание вовсе не было напряженным, но Кейлу хотелось снова услышать ее голос, побольше узнать о ней.
— Вам стало скучно? — поинтересовался он.
— Эти люди…
— Они вам надоели?
— Не все, но некоторые, — призналась она, устало улыбнувшись. Потом снова замолчала. Взгляд ее устремился куда-то вдаль.
— Там дышать нечем, — добавила она.
— Неужели? Насколько я знаю, прием происходит в комнате длиной в девяносто футов, причем через каждые пятнадцать футов расположена дверь, которая выходит на веранду, и все двери открыты.
Она склонила голову, так, что ее белокурые волосы упали на обнаженное плечо.
— Вы случайно не архитектор?
— Нет, но у меня хороший глазомер.
— Какое полезное свойство!
Она сказала это всерьез, даже намека на иронию не было в ее голосе. У Кейла создалось впечатление, что она думает о чем-то постороннем, и это его немного раздражало. Ему почему-то хотелось, чтобы она думала только о нем.
Он опустился на скамью рядом с ней стараясь не задеть ее.
— Какая чудная ночь! Не правда ли?
— Да, — сказала она все с тем же отсутствующим видом и снова замолчала.
Она опять задумалась о чем-то своем! Это было невыносимо. Эта колдовская ночь странно действовала на него. При свете луны розы казались бледнее, чем были на самом деле, но ничто не могло ослабить их сладкого аромата — и невольного, но сильного влечения к этой таинственней даме.
— Посмотрите мне в глаза, — тихо попросил Кейл.
Она послушно повернулась к нему, взгляд ее выражал недоумение.
— Что такое?
— Мне от вас ничего не надо, — поспешил заверить Кейл.
На ее милом лице на миг возникло изумление, которое тут же исчезло.
— Я и не думала, что вам от меня что-то надо.
— В вашем голосе есть что-то такое… — Кейл потряс головой. — Ладно, не обращайте внимания.
Он не мог признаться, что ему как раз очень нужно от нее… нечто, и это желание давало знать о себе сладкой болью. Он протянул ей руку.
— Меня зовут Кейл.
— Кейл, — повторила она, сжав его пальцы. — А меня — Джо.
Кейл задержал ее руку в своей — ему так хотелось продлить прикосновение.
Ее, похоже, это не возмутило. На самом деле у Кейла было такое чувство, что ее ничто не задевает и не трогает. Она казалась такой же холодной и отчужденной, как статуя, за которую он и принял ее поначалу. Он положил другую руку поверх ее руки, задержав кисть Джо в своих ладонях.
— Когда я впервые вас увидел, я подумал, что вы ненастоящая.
В ее глазах, цвет которых он затруднялся определить, промелькнуло нечто, похожее на интерес.
— Ничего подобного. Я более чем настоящая.
— Да? — Он внимательно посмотрел на нее, потом, повинуясь внезапному порыву, произнес: — Докажите!
Кейл наклонился к ней и прижался губами к ее губам. Как ни странно, она не сопротивлялась. Поцелуй был нежный и мимолетный. И в то же время в нем таилась страсть. Кейла мгновенно охватило возбуждение. Он поднял голову и взглянул на Джо. Она наконец-то утратила свое ледяное спокойствие, которое так раздражало его. Теперь она смотрела на него с изумлением.
— А, так вы тоже это почувствовали? — спросил он. — Какое-то напряжение…
Она опустила ресницы.
— Нет…
— Неправда!
— Странные вещи вы говорите, — сказала она медленно. — Вы ведь даже не знаете меня.
— Я знаю, что вас зовут Джо. Я знаю вкус ваших губ. Остальное я успею узнать потом.
Кейл искренне верил в то, что говорил. Сейчас, рядом с этой необыкновенной женщиной, все это казалось совершенно естественным — а в его жизни было немного таких моментов, когда все казалось естественным. Он снова наклонился, чтобы поцеловать ее — на этот раз настойчивей. У губ Джо был вкус меда, кожа ее на ощупь казалась атласной, и пахла она слаще, чем розы в саду. Кейл прижал ее к себе, охваченный пламенем желания. Ее близость, ее запах — это стало вдруг самым важным, вытеснив все остальные мысли и чувства.
И наконец Джо ответила ему. Она постепенно прижималась к нему, все теснее и теснее. Его охватила радость. Наконец-то он пробил стену отчуждения, что окружала ее! Наконец-то он пробудил в ней ответную реакцию.
Она была подобна огоньку, и этот огонек с каждым мгновением разгорался все ярче и жарче. Кейл чувствовал, как ее пальцы впились ему в плечи, чувствовал упругость ее груди, свежий аромат ее тела. Джо уже не витала где-то вдали, она была здесь, рядом, она ждала и хотела его. Желание в нем готово было перехлестнуть через край.
— Разожми губы, — прошептал он. — Пожалуйста!
