Фейрин Престон
Мой милый грешник
1
Серые волны одна за другой набегали на берег, подбираясь все ближе к утесам. Дул резкий, холодный ветер, и солнце, клонившееся к западу, давно уже скрылось в темных тучах. Да, ночь явно будет бурная.
И все же Джиллиан не хотелось уходить. Она любила этот дикий пляж, лежащий у подножия утесов побережья Мэна. Здесь было царство буйных, неукротимых ветров и течений. Ветер, развевающий волосы, и соленый запах моря давали Джиллиан ощущение свободы.
По вечерам, когда садилось солнце и даже те немногие смельчаки, кто решался в такую погоду выйти на берег, расходились по домам, ее неудержимо тянуло на пляж. Ей нравилось, что вокруг никого нет. Джиллиан любила одиночество.
Но через час она должна была идти на работу, а еще предстояло переодеться… Если разыграется шторм, в ресторан, где Джиллиан работала официанткой, придет мало народу: большинство завсегдатаев предпочтет поужинать дома. А значит, Джимми, хозяин ресторана, будет в духе. Джиллиан улыбнулась. Джимми был единственный известный ей владелец ресторана, который предпочитал, чтобы посетителей было поменьше. Он хотел иметь достаточно свободного времени, чтобы всласть поболтать с посетителями. А вот Джиллиан не любила просиживать в праздности в ожидании клиентов.
Она вскочила с валуна, на котором сидела. Шторм или штиль, много народу или мало, а на работу идти все равно надо! Джиллиан устроилась в этот ресторан полгода назад и считала, что ей повезло с этим местом. Она работала, а Джимми трепался, и это устраивало их обоих.
Джиллиан направилась к дому и вдруг увидела его. Человек сидел на выступе скалы и смотрел на неспокойное море. Если Джиллиан пойдет обычной дорогой, она должна будет пройти мимо…
Она машинально остановилась. Ей не хотелось прежде времени нарушать свое уединение, да еще при этом мешать другому человеку. Что делать? Можно сделать крюк и уйти с пляжа другой дорогой. Но…
Но в этом человеке было нечто такое, отчего Джиллиан захотелось рассмотреть его поближе.
Он сидел к ней боком. Вся его фигура дышала силой и спокойствием. Профиль незнакомца четко выделялся на фоне берега: худощавый, резкие, но приятные черты лица, темные волосы… Он был в брюках — в отличие от большинства здешнего люда предпочитающего джинсы — и в темно-коричневой кожаной куртке, довольно дорогой с виду. Казалось, он должен был бы смотреться неуместно здесь, на пустынном берегу, в этом костюме. Но, как ни странно, он гармонично вписывался в этот пейзаж. У него был облик человека, пережившего немало бурь и штормов. Джиллиан подумала, что, наверно, именно это и привлекло ее внимание. Родную душу почуяла. Она отбросила сомнения и решительно двинулась дальше. Может, он ее и не заметит.
Джиллиан осторожно пробиралась по узкой неровной тропке. Незнакомец по-прежнему сидел неподвижно.
«Интересно, какие у него глаза? — почему-то подумала Джиллиан. — Черные, как и волосы?
А может, голубые? А может…»
Незнакомец внезапно обернулся. Джиллиан вздрогнула. Глаза у него были зеленые. Темно-зеленые, как морские волны. Или как жадеит. Или как ночной лес, освещенный лунным светом.
— Привет, — сказал он, вставая. Голос у него оказался низкий и звучный. — Привет.
В его тёмных волосах блеснула серебристая прядь, она шла справа, от лба к затылку. Странно… Внезапно незнакомец одним движением метнулся к ней, и железная рука обхватила ее за талию. Джиллиан попыталась закричать, но он заткнул ее рот и нос белой тряпкой, и она вдохнула тошнотворный сладковатый запах.
Все эти годы она ждала, что с ней случится что-нибудь подобное, и была готова к этому, а тут эти зеленые глаза сбили ее с толку!
Силы быстро оставили ее, в глазах помутилось, и злость на собственную глупость смешалась с холодным ужасом…
Джиллиан выплыла из темноты, в которую так неожиданно провалилась. Ей показалось, что она ощущает какую-то легкую вибрацию, гул. Самолет? Ее куда-то везут в самолете?
— Она приходит в себя, — произнес чей-то низкий голос. — Надо ее снова усыпить. Впереди еще несколько часов…
Джиллиан уже слышала этот голос. Но где? Она попыталась открыть глаза, но не смогла. Она похолодела от страха, грудь сдавило. Джиллиан услышала, как кто-то всхлипнул, и поняла, что это была она сама.
Кто-то мягко, успокаивающе погладил ее по лбу.
— Тс-с… — шепнул все тот же голос.
Джиллиан ощутила укол в руку — и провалилась в забытье.
Син смотрел на нее, вспоминая страх, вспыхнувший в ее глазах перед тем, как она потеряла сознание. Он никак не мог этого забыть. Страх — одно из самых естественных чувств, знакомое любому человеку. Он видел его в глазах многих мужчин. И женщин тоже.
Но почему-то ее испуг неприятно поразил Сина. Быть может, потому, что когда он встал и обернулся к ней, в ее красивых серых глазах было лишь невинное любопытство. Страх появился лишь потом, когда она сообразила, что очутилась в ловушке.
Только что она стояла перед ним, сияя какой-то диковинной красотой: волосы цвета патоки развевались на ветру, и лицо было таким спокойным и доброжелательным!
А в следующий миг она уже билась у него в руках, как пойманный зверек. Очень жаль. Но ничего не поделаешь. Эта женщина нужна ему, и придется оставить ее у себя, пока надобность в ней не отпадет.
Он укрыл ее одеялом, легонько коснулся ее щеки. Резко выпрямился.
— Она замерзнет! Дайте еще одно одеяло! Да побыстрее.
Голова невыносимо болела. Во рту пересохло. Язык распух. Под веки словно песку насыпали. Джиллиан попыталась приоткрыть их — ничего не вышло. Господи, да что с ней такое? Она снова попыталась открыть глаза, и наконец, ценой немалых усилий, ей это удалось.
Хотя толку от этого было мало. Голова болела так, что Джиллиан не могла шевельнуться. Ей казалось, что ее вот-вот стошнит. Поэтому она просто лежала, изучала потолок и пыталась привести мысли в порядок.
Потолок ее квартирки в Мэне был выкрашен в голубой цвет. Она сама выбрала этот оттенок, и сама красила потолок — в прошлом месяце, в воскресенье после обеда. Этот потолок был куда выше, чем у нее дома, и был выкрашен в кремовый цвет.
Значит, она не дома.
Так, где же она? И почему?
Глаза. Темно-зеленые глаза. Это как-то связано с ними…
Комната была освещена естественным светом. А последнее, что она помнила, — закатное солнце, мчащиеся тучи, ветер, леденящий лицо.
Сколько же времени она была без сознания? Джиллиан попробовала шевельнуться — голову пронзила резкая боль.
— А, вы очухались!
Голос был глухой, ровный — не тот, что она слышала раньше.
Она повернулась так, чтобы видеть говорящего, но в голове снова стрельнуло. Джиллиан застонала.
— Погодите, — сказал голос. — Сейчас полегчает.
Чтобы ей полегчало, ее надо было убить. Впрочем, возможно именно это он и собирается сделать…
