поцеловать тебя и пожелать тебе доброй ночи. Только не сейчас, а чуть позже.
— А когда? — спросила Лили с ангельской улыбкой.
— Скоро. — Он поцеловал ее в щечку.
На веранду вышла полная женщина с безмятежным выражением лица. На ней было длинное цветастое платье с пышной юбкой, какие носят уроженки Южных морей.
— Ах, вот ты где, моя маленькая! — Она добродушно погрозила девочке пальцем. — Я только повернулась спиной, а ты уж исчезла, прямо как эльф!
Лили хихикнула.
— Вы уж извините, мистер Дамарон, — продолжала нянька, взяв девочку на руки.
— Ничего, Рена. На этот раз все обошлось. Но, пожалуйста, присматривай за ней повнимательнее в ближайшие несколько дней!
— Понимаю, мистер Дамарон. Я сегодня буду ночевать в ее спальне. Лягу у двери…
— Да, и возьмите к себе кого-нибудь еще. Лили, — обратился он к дочери, — ложись спать! Я скоро к тебе приду.
Малышка потерла глаза, не обращая внимания на то, какой переполох поднялся из-за нее.
— Да-а! А если я усну?
— Ничего, я тебя разбужу.
Девочка улыбнулась и положила голову на плечо няньки.
— Ну тогда ладно!
Когда они вышли из комнаты, Син взял свою вилку и продолжал есть с непроницаемым видом, так, словно ничего не произошло.
Джиллиан наконец обрела дар речи.
— И вы позволяете дочери жить в таком месте, где в любой момент может начаться стрельба?
— Да.
— Вы не боитесь за нее?
Синклер поднял глаза.
— Я боюсь за нее куда больше, чем можно выразить словами. Но пусть лучше она живет здесь, где я могу лично обеспечивать ее безопасность, чем где-то в другом месте, где до нее может добраться Стефан. А уж он бы добрался, если бы мог!
— Но зачем?
— Подумайте сами. Когда Стефан узнает, что я захватил вас, он захочет ответить тем же. Око за око! Он примется искать мое уязвимое место, чтобы сравнять силы. Лили — это единственное существо, без которого я не могу жить. И потому я предпочитаю держать ее здесь, при себе.
Джиллиан снова уставилась в тарелку, ковыряясь в поданной еде без всякого аппетита. После паузы она спросила:
— Зачем?
— Что «зачем»?
— Зачем вы расставили Стефану эту ловушку?
Син заколебался. Потом откинулся на спинку кресла, держа в руке бокал с вином.
— Вы уверены, что хотите это знать? Это довольно неприятная история, и она может разрушить светлый образ вашего любимого отчима.
— «Может»? — Джиллиан намеренно сделала акцент на этом слове.
— Да, если вы мне поверите. Хотя, возможно, вы уже слышали эту историю от него и успели примириться с этим…
Джиллиан глубоко вздохнула. Нервы у нее были на пределе, но отступать было некуда. Она должна узнать все, прежде чем решить, как действовать дальше.
— Говорите.
Синклер кивнул.
— Ладно. Сколько лет было вам лет пятнадцать, вернее, шестнадцать назад?
— Лет одиннадцать, наверно, — удивленно ответила она.
— И к тому времени ваша мать была замужем за Уайсом уже лет пять, да?
— Да.
Он снова кивнул.
— Ну вот, а мне, когда это случилось, было девятнадцать, — почти двадцать.
Возможно, во всем этом была какая-то логика, но, если так, Джиллиан ее совершенно не удавливала.
— Что это?
— Когда ваш отчим заплатил известному террористу, чтобы тот подложил бомбу в наш семейный самолет, на котором мои родители и все мои тети и дяди летели на деловую встречу в Швейцарию.
Джиллиан остолбенела.
— Что-что?
Да, Син был уверен, что она ничего не знает, но ее ошарашенный вид подтвердил это. Вот и хорошо! Он не стал отвлекаться, а продолжал:
— Ваш отчим одним махом хотел уничтожить целое поколение моей семьи. Самолет взорвался. А все из-за многолетней конкуренции между нашими фирмами и из-за того, что, если бы этот самолет долетел до Швейцарии, ваш отчим проиграл бы крупную сделку.
Джиллиан сидела и слушала, словно окаменев. Синклер отхлебнул вина, не отрывая глаз от Джиллиан. Да, его слова явно потрясли ее.
— Я вижу, вам трудно поверить в это, но я могу поклясться, что это правда. Того террориста звали Вергара — вы, возможно, слышали о нем. Он обо всем рассказал.
— Сейчас? После стольких лет? Почему же именно сейчас?
— Потому что мой кузен Джон много лет разыскивал его и наконец поймал. И мы обещали Вергара, что будущее его семьи будет обеспечено, если он во всем признается.
— А разве это законно?
Син откинул голову назад и хрипло расхохотался.
— Я только что сообщил вам, что ваш отчим уничтожил всю мою семью, а выспрашиваете законно ли, что двум сыновьям наемного убийцы обеспечат пропитание и хорошее образование? Неужто вы в самом деле так слепо преданы этому Уайсу?
Джиллиан сцепила трясущиеся пальцы и положила их на колени.
— Согласитесь, я не могла не быть потрясена, услышав такое!
— Чем? Тем, что сделал ваш отчим? Неужто вы все эти годы даже не подозревали, на что он способен? Ведь этот Уайс вырастил вас, не так ли? Вы много лет жили в его доме.
Джиллиан выругалась про себя. С его стороны было жестоко напоминать об этом. И, главное, в этом не было никакой необходимости! Для нее Уайс был отцом, а не чудовищем, каким его должны были считать Дамароны. Зачем же было ранить ее еще сильнее?
— Простите. Мне не следовало так говорить.
Син помолчал, ожидая её дальнейшей реакции, но Джиллиан ничего не ответила. Син поставил бокал на стол и пристально посмотрел на нее. Странно, он не ожидал, что она так тронет его сердце. Но было в этой женщине нечто, что заставило его вспомнить, что у него есть совесть, что он человек, мужчина… И все это было ужасно некстати!
Он потер затылок — шейные мускулы ныли от напряжения. Он и его кузены много лет шли к этой цели. Для них стало просто жизненно необходимо призвать к ответу человека, виновного в гибели их родителей. Они уже давно подозревали, что это Уайс приказал подложить бомбу в самолет. А когда Вергара подтвердил это подозрение, они сочли, что руки у них развязаны, и они имеют право мстить не только самому Уайсу, но и всем, кто хоть как-то связан с ним.
А это было не так-то просто. После уничтожения конкурентов Уайс благоразумно смылся в маленькую страну на Ближнем Востоке. Эта страна не подписывала международного договора о выдаче преступников и очень дорожила деньгами, которые этот миллионер вкладывал в ее экономику. Поэтому надо было еще найти способ выманить Уайса из его убежища.
