— Волшебство? — спокойно спросил муж.
— Должно быть. Но, с другой стороны, ведь прошло уже столько времени.
Какое-то время они просидели молча.
— Совершенно очевидно, что Ребекке не хотелось выходить замуж за этого человека, — в конце концов, отметила Ансельма.
— И ее трудно в этом винить, — хмыкнул Клюни. — На редкость несимпатичный господин.
— Хорошо, но почему она зашла при этом настолько далеко? — продолжила Ансельма. — И известно и кому-нибудь о том, что она устроила? Кроме него, разумеется.
И она указала на молодого человека, который спал на их собственной супружеской постели.
— Возможно, проснувшись, он сумеет нам кое-что объяснить, — предположил Клюни.
— Судя по всему, произойдет это не скоро, — поморщилась Ансельма. — Бедный парень выжат как лимон.
Нырнув в толпу с высоты своего кресла, Гален оказался в объятиях у ликующих болельщиков, причем каждой ватаге хотелось пригласить или затащить его к себе, чтобы сделать героем собственного торжества. Какими только напитками ни потчевали его, пока праздничное шествие, вылившееся в подлинный парад победы, тянулось по улицам Крайнего Поля. Гален с удовольствием принимал участие в общем веселье, хмель игры все еще бродил в его жилах, но, в конце концов, энергия парня иссякла и скопившаяся за весь долгий день усталость взяла свое.
Клюни с Ансельмой пробирались сквозь гудящий рой выпивох неподалеку от Галена, когда юноша начал выказывать первые признаки изнеможения, и Клюни, вспомнив о присущей ему властности, взял командование на себя. Все гуляки знали и уважали алхимика и на сей раз подчинились ему просто по привычке: они отнесли Галена к Клюни домой, затем вернулись на улицу и продолжили веселье. Гален заснул, едва его голова опустилась на подушку.
— С ним определенно стоит поговорить, — повторила Ансельма.
— Конечно, любовь моя, — отозвался Клюни. — Но пока суд да дело… — И в голосе послышались нотки усталости. — Куда прикажешь укладываться нам самим?
Лишь поздно вечером Тарранту и Пайку удалось, наконец, встретиться с глазу на глаз. Королевский посланник поднялся с места, когда его заместитель вошел в комнату. Мужчины обменялись понимающими улыбками. Не произнеся ни слова, они подняли правые руки и ударили друг друга по ладоням. Этим жестом они салютовали успеху своего предприятия.
— Здорово ты все это провернул, — похвалил командира Пайк, когда они расселись по креслам.
— Мне практически ничего не пришлось делать, — отказался от подобной чести Таррант. — Они сами все сделали вместо нас. Кто бы мог в такое поверить?
— Нам случалось видеть и более странные вещи, — заметил старший по возрасту.
— Но не часто.
— Пусть даже так, но и твое бездействие было безукоризненно, — отметил Пайк. — Ты затянул игру так, что никто уже не мог поверить, что она когда-нибудь закончится, и все же остановил смуту, не дав событиям выйти из-под контроля. Мои парни, конечно, справились бы, но крови при этом пролилось бы немало.
— Это еще мягко сказано, — фыркнул посланник. — И я чуть было не проворонил финал. Мы хотели, чтобы у нее не было и царапины, не забывай!
— Я помню. — На миг Пайк чуть было не растерялся — Тут мы едва не допустили промашку. Вот уж не думал, что он способен действовать столь стремительно.
— Что ж, возможно, и в наши планы вкралась какая-то ошибка, — улыбнувшись, предположил Таррант.
— Немного удачи никому не помешает, — заявил его помощник.
— Но мы не имеем права полагаться на везенье. В следующий раз…
— В следующий раз тоже как-нибудь обойдется, — поспешил заверить его Пайк. — Мы сделали все, что в наших силах. И ты достаточно разогрел толпу. Даже если бы парню не удалось выиграть партию, можно было затеять отменную — и при этом весьма убедительную — потасовку. И может быть, даже убить Крэнна.
— Да уж, мерзавец каких поискать, — согласился Таррант, на миг пожалев о том, что партия завершилась без кровопролития. — Но так все сложилось как нельзя лучше. Мы ни в чем не замешаны, а после сегодняшней словесной стычки крайне маловероятно, что Бальдемар с Фаррандом вновь сольются в любовном экстазе.
Он улыбнулся.
— Будем надеяться, что ты прав. — Пайк весело рассмеялся. — Вот уж не думал, что этот парень задаст титулованному балбесу такого жару! Вид у него надо сказать, был самый дурацкий.
— Он всех удивил, — коротко отозвался Таррант Он внимательно посмотрел на Пайка, однако ветеран, судя по всему, не усмотрел ничего удивительного в неожиданном мастерстве, проявленном во время шахматной партии простым конюхом.
— И вот я еще что скажу, — продолжил Пайк. — Ребекка явно обрадовалась такому повороту событий.
— Это точно, — подтвердил Таррант. — Надо будет потолковать с ней перед отъездом. Много о чем потолковать.
Фарранд и Крэнн со свитой выехали на рассвете следующего дня. Таррант поднялся попрощаться с ними, однако Бальдемар сознательно остался в постели, препоручив все хлопоты, связанные с отъездом гостей, Рэдду. Постельничий глубоко и облегченно вздохнул, когда последний из всадников выехал за ворота замка.
Они забрали с собой все деньги и сокровища, которые собирались еще недавно вручить Бальдемару в обмен на его дочь; Фарранд также получил письмо за подписью королевского посланника, в котором ему обещалось возместить из государственной казны ранее понесенный ущерб.
В городе этим утром стояла редкостная тишина. Большинство жителей еще отсыпались после разгульной вчерашней ночи, как следствие этого улицы были совершенно пусты. Фарранд, вытянувшись в седле, глядел прямо перед собой; перспектива долгого и утомительного путешествия едва ли способна была поднять ему настроение. Напротив, Крэнн глазел во все стороны, злобно щурясь на пустынные улицы.
— С каким удовольствием я бы сжег этот город дотла, — пробормотал он.
— Возможно, когда-нибудь мы именно так и поступим, — откликнулся отец, не глядя на сына. — Но я бы предпочел поручить это дело кому-нибудь более искусному, чем ты. Судя по твоим нынешним успехам, тебе и устройство фейерверка доверить нельзя.
Крэнн открыл, было, рот, собираясь возразить, но, искоса посмотрев на отца, благоразумно решил, что с тем сейчас лучше не связываться.
В унылом молчании они миновали городскую черту.
Ребекка не поднималась из постели почти до полудня. А когда проснулась, к ней сразу же кинулась нянюшка, должно быть дожидавшаяся в соседней комнате.
— Как ты себя чувствуешь, солнышко? — заквохтала старая, едва войдя в спальню. — Тебе лучше? Какая ужасная история! И какой страшный шок!
— Я голодна, — объявила Ребекка, сама, удивившись этому открытию. За последние двое суток она начисто забыла о том, что такое еда.
— Прекрасно! — воскликнула нянюшка, радостно захлопав в ладоши. — Это добрый знак. Ты, дорогая моя, должна поскорее забыть об этом чудовищном молодом человеке. Я уверена, что и новый жених не заставит себя долго ждать.
«И она думает, что это должно обрадовать меня», — мысленно усмехнулась Ребекка.
— Одевайся, а я принесу тебе позавтракать и накрою на стол в соседней комнате, — продолжила нянюшка. — Ты достаточно хорошо себя чувствуешь для того, чтобы принять посетителя?
— А кого?
— Королевского посланника, — важно продекламировала нянюшка. — Он осведомлялся, не сможешь ли ты с ним поговорить.
— Хорошо, — согласилась Ребекка. — А чего ему от меня нужно?
