Когда раскопки закончились, Гален невольно подумал о том, стоила ли такая находка всех этих хлопот.
— Пошли, — звал Шаан. — И так уже понапрасну потеряли кучу времени.
— Чуточку терпения, — возразил Пейтон, окинув взглядом своих товарищей. — Нельзя же отказываться от раскопок, ничего не найдя.
— Но здесь же ничего нет! — взмолился купец. — Любому дураку ясно.
Гален последний раз занес в воздух лопату, мысленно согласившись со словами Шаана. Он стоял в яме, уже дошедшей ему почти до плеч, горло у него саднило, и его невероятно раздражало то, что соль, которую он забрасывал на край ямы, постоянно ссыпалась обратно. К тому же он ничего не нашел, кроме бесчисленных и бесконечных белых кристаллов. От огорчения он вонзил лопату в соль глубже, чем уже привык это делать. Послышался громкий треск — и юноша почувствовал, что соль поплыла у него под ногами. Охваченный ужасом, уже падая, он издал сдавленный крик. Тьма объяла его, и он с глухим стуком упал на спину. «Поднимите меня! Поднимите меня!» Он отчаянно боролся с осыпающейся на него солью, но слышал только ее сухой шорох со всех сторон. «Я умираю». Но вот в его темницу пробился свет, а вместе с тем и надежда. Возможно, его героическое поприще все же не прервется в самом своем начале. Гален заметил, что вопреки всему продолжает дышать — хоть процесс этот весьма болезнен — и что под ним твердая — какой бы природы она ни была — почва. «Но почему же бики ни о чем не предупредили?»
Он стер соль с лица, поднял глаза и посмотрел вверх — в воронку, в которую провалился. Далеко и высоко над ним в солнечных лучах показались лица его товарищей. Ему бросили веревку, и он с благодарностью ухватился за нее.
— С тобой все в порядке? — крикнул Холмс.
— Вроде бы да.
— Это не зыбучая соль, а всего лишь воздушная яма.
Его сердце билось уже ровнее. Соль ссыпалась с края ямы в глубину, и Пейтон сердито одернул археологов:
— Прочь от края! Или вы хотите, чтобы его по самые уши засыпало?
Лица отпрянули от воронки.
— Там есть что-нибудь? — спросил Пейтон.
Глаза Галена уже привыкли к темноте, и теперь, несколько оправившись от шока, он начал оглядываться по сторонам в своего рода пещере, весь пол которой был сплошь устлан солью. Его пальцы ненароком дотронулись до чего-то твердого — и он торопливо убрал руку. Но понял, что коснулся камня или металла — и преисполнился надеждой.
— Здесь что-то есть, — сообщил он, — но мне не разобрать что. Сбросьте мешок.
Мешок тут же шлепнулся прямо ему под ноги. И вместе с мешком — новая порция соли.
— Назад, идиоты, — донеслись до Галена слова Холмса. — Не то все провалимся.
Часть прежнего страха вернулась к Галену, он торопливо покидал свои находки в мешок, огляделся по сторонам в поисках еще чего-нибудь, затем подергал за веревку, свисавшую сверху:
— Здесь больше ничего нет! Вытаскивайте!
Невидимые снизу археологи так и поступили — и Гален, к превеликому собственному облегчению, вновь оказался на воле. Он передал мешок с находками Пейтону, а сам принялся выбивать соль из одежды.
— Поднялся из глубин, как призрак, — прокомментировал Милнер.
Они сошли с темной насыпи и окружили Пейтона, жадно наблюдая за тем, как он разбирает содержимое мешка с находками. Черепки посуды, покрывшаяся соляной коростой деревянная палочка, ржавый нож без рукоятки и маленькая, с зеленоватым отливом монета. Даже Гален сразу понял, что среди его находок нет ничего ценного. За свое жутковатое приключение он был вознагражден явно недостаточно.
— Хлам, — презрительно бросил Фланк.
Археологи разочарованно разбрелись.
Пейтон выбросил все находки, кроме монеты, обратно в яму.
— Ветер скоро заметет ее доверху, — пояснил он. После чего протянул позеленевший металлический кружок Галену. — На память, новичок! Твоя первая находка.
Гален взял монету, со скорбной улыбкой осмотрел ее стершуюся чеканку и положил в карман.
— Ну а теперь-то в путь? — нетерпеливо вскричал Шаан.
Пейтон кивнул, и караван после недолгих сборов тронулся с места. Гален обнаружил, что идет рядом с Холмсом.
— Поди, разочарован? — осведомился бородач.
— А что, воздушные ямы вам часто попадаются?
— Довольно часто.
— Можно было и предупредить, — рассердился Гален. — А я уж решил, будто угодил в зыбучую соль.
— Не-а, — осклабился Холмс. — Если б ты попал в зыбун, то никакая веревка не спасла бы.
Глава 37
Едва стемнело, археологи встали на привал. Ночью соль вела себя тихо, зато поднялся теплый ветер, он раскачивал веревки, на которых крепились палатки, и гудел в полотнищах. На следующее утро Гален полюбовался восходом, подобного которому он в жизни не видел. На его глазах в нескольких лигах к востоку от лагеря в небо поднялся исполинский соляной смерч. Там он медленно и зловеще закружился в воздухе, потом поднялся еще выше, словно вознамерившись затмить солнце. По краям смерча искрилась многоцветьем радуга, а в самой его середине воздвигся столб непроглядной тьмы.
— Изумительно, — выдохнул Гален, очарованный великолепным зрелищем.
— Издалека, — сухо заметил Холмс.
— Он уходит, — успокоил всех Пейтон. — В любом случае, к ночи рассосется.
Никто не оспаривал этого утверждения, однако весь день не только Гален, но и другие то и дело поглядывали на восток. Дрейну даже почудились в темной середке смерча какие-то образы, и он, разумеется, завел речь о предзнаменованиях. Гален не взялся бы сказать, серьезно ли рассуждает об этом его юный спутник или нет, но восклицания Дрейна не оставили его равнодушным. Остальные же реагировали по-разному.
— Поглядите-ка! — крикнул Дрейн. — Когти демона. Они тянутся влево. Вон туда!
— Опять твой всегдашний вздор, — насмешливо закатив глаза, молвил Киббль. — В жизни не слыхал таких глупостей.
— Это означает, что кому-то суждено умереть на соли, — продолжил Дрейн, не обращая внимания на насмешку. — Это верный знак.
— Теперь понятно, о чем я? — Киббль огляделся по сторонам в поисках поддержки. — Безнадежный случай!
Гален пожал плечами, не зная, что сказать. Предсказания Дрейна звучали смехотворно, но Гален заметил страх и в глазах у Фланка.
— Выходит, соль подает знаки? — задумался новичок.
— Ты ничуть не лучше его, — презрительно фыркнул Киббль и, рассердившись, отошел от Галена.
Дрейн же завел речь о духах, демонах и прочих призраках, о бесследно сгинувших людях, о неземных звуках, порой доносящихся из глубин Блекатора. Там, где соль приходит в движение, следовало, по его словам, ждать всяческих несчастий. Фланк, шагавший сейчас по равнине рядом с ними, молча внимал россказням, в его глазах можно было прочесть невольный интерес и глухой страх. Гален слушал заинтересованно, хотя и не без скепсиса.
— И ты сам все это видел? — наконец спросил он у Дрейна.
— По большей части, — неуверенно ответил Дрейн. И тут же добавил свое обычное: — Имеющий уши да слышит…
— Только уши надо держать востро, — удивив обоих спутников, внезапно произнес Фланк.
— Да уж, — язвительно протянул Дрейн. — В отличие от некоторых. — Он кивнул на Киббля и Холмса, потом смахнул со лба прядь волос.
Остаток дня прошел без каких бы то ни было происшествий, если не считать наскоков соляной поземки, взвивавшейся на теплом ветру довольно высоко в воздух. Поземка, казалось, играла с людьми, она
