как вкопанный.
«Помоги мне!» Это был глас вопиющей в пустыне — и Ребекка не ожидала на него никакого ответа. Однако ответ пришел.
Появился некий свет, сперва бесформенный, но тем не менее несомненно добрый, он объял мальчика со всех сторон, заключив его в защитный панцирь, и знакомый долгожданный голос зазвучал в мозгу Ребекки.
«Тебе, дитя, следовало бы воззвать к нам раньше». — Бабушка! Бабушка! — воскликнул малыш. Глядя на обступивший его свет, он заулыбался. Страха он теперь не испытывал.
«Для тебя, дитя мое, свет никогда не померкнет, — подумала Ребекка. — Здравствуй, мама».
Ласковое свечение отошло несколько в сторону и приняло образ Санчии. Она встала рядом с мальчиком. «Здравствуй, Ребекка».
«Присмотри за ним», — беззвучно взмолилась она. «Разумеется, — ответили ей голосом ее матери. — А ты присмотри за собой».
Крэнн все еще стоял на месте, он явно обнаружил на своем пути какое-то препятствие и столь же очевидно не мог понять, что это такое. И вдруг Ребекка поняла, что ее сын имеет невероятное значение, не только для нее самой, что было бы очень просто, но для всего мира. Ей необходимо было остаться в живых. Необходимо было остаться в живых, чтобы суметь дать жизнь этому мальчику.
Малыш и его призрачная заступница исчезли, сон наяву закончился. Ребекка вернулась в реальный мир, а Крэнн подступал к ней с каждым шагом все ближе.
Громкие крики раздались у него за спиной, и из большой Южной башни на крепостную стену выскочили какие-то воины. Сразу же закипела рукопашная, и воздух наполнился лязгом мечей и гневными выкликами. Крэнн оглянулся, и Ребекка подумала, не воспользоваться ли удобным моментом для того, чтобы броситься в бегство. Возможно, в башне ей удастся заманить его в какую-нибудь ловушку. Но все ее планы пошли насмарку, потому что послышался еще один голос, заставивший ее оцепенеть от изумления.
— Пропустите меня к ней! Пропустите меня! — Пробиваясь сквозь самую гущу схватки и чудодейственно оставаясь невредимым, к ней рвался Рэдд. Он был смертельно бледен, он тяжело хромал, он совершенно очевидно испытывал страшную боль, но казалось, будто некая таинственная неземная сила не позволяет ему погибнуть. — Я слышал ее! — Уже вырвавшись из гущи сражающихся, он захромал по направлению к Крэнну. — Где она?
Сын Фарранда несколько мгновений следил за неуверенной поступью постельничего, а затем бросился с мечом на Ребекку. Пытаясь увернуться от мертвеца, она поскользнулась на неровных камнях и упала, разбив в падении обе ладони и локоть одной из рук. Пока она кое-как поднималась на ноги, Крэнн навис над нею, его занесенный в воздух меч ослепительно сверкал в солнечных лучах, и посреди этого сияния Ребекка увидела, как навсегда исчезает ее так и не успевший родиться сын.
— Нет! — отчаянно закричала она убийце.
Крэнн на миг замешкался, и в это мгновение с нечленораздельным воплем на устах на него накинулся Рэдд. Постельничий был безоружен, но его безумная атака заставила Крэнна промахнуться и его меч высек искры из камня, ударившись о него со всей силы. Ребекка метнулась в сторону, а Крэнн повернулся к тому, кто посмел на него напасть, и свободной рукой с легкостью отшвырнул Рэдда от себя. Постельничий тяжело упал наземь, но даже это не заставило его замолчать.
— Где она? — с безумным взором воззвал он. — Где моя Клара? — Ребекке никогда не доводилось слышать, чтобы он хоть раз произнес имя своей давным-давно умершей жены. — Я слышал ее голос!
«Значит, Санчия говорит и ее голосом тоже», — подумала она, проникаясь великой печалью.
Крэнн вновь твердо встал на обе ноги и шагнул к пожилому постельничему, которому подняться с камней было далеко не так просто.
— Если ты по-настоящему любишь кого-нибудь, Ребекка, — выдохнул постельничий, — этот свет никогда не померкнет. Она наконец пришла за мной.
Крэнн бросился на него. Рэдд даже не попытался увернуться от удара. Лезвие меча глубоко вонзилось ему в грудь. Кровь ударила фонтаном на глазах у Ребекки, охваченной горем и ужасом. Но Рэдд, казалось, даже обрадовался смертельному удару. Подавшись вперед, он обеими руками схватил Крэнна за руку, сжимавшую рукоять меча, и потянул на себя. Меч вошел в грудь старика еще глубже и, проткнув ее насквозь, лязгнул острием о камень у него за спиной.
Застигнутый врасплох Крэнн поскользнулся, и Рэдд, воспользовавшись его растерянностью, бросился со стены в бездну, увлекая за собой и меч, и меченосца.
— Теперь все зависит от тебя, Ребекка! — уже в полете крикнул ее первый наставник. — Сразись за всех нас!
С улыбкой он перевалился через зубец крепостной стены, продолжая держать Крэнна смертельной хваткой, и вот уже они оба исчезли — и далеко снизу послышался глухой стук падения двух тел.
Ребекка, смахивая с глаз слезы, подбежала к краю стены. Рэдд лежал, неподвижный и бездыханный, тело Крэнна разнесло в клочья. Эти клочья все еще трепетали, но помочь им не сумел бы отныне никто.
Ребекка прониклась окончательной решимостью. «Теперь все зависит от тебя. Сразись за всех нас». И она понимала, что будет теперь сражаться до последнего.
Пайк со своими спутниками вернулся в замок как раз вовремя. Им пришлось силой прокладывать себе дорогу по городским улицам, потому что огромные толпы бежали в прямо противоположном направлении. И все же им удалось доставить человека, поехавшего с ними не по своей воле, к воротам замка как раз перед тем, как их окончательно заперли, готовясь к длительной обороне.
— Что ж, молодой человек, — заметил ветеран, — надеюсь, ты стоишь потраченных на тебя усилий.
К этому времени на смену обычной угрюмости Невилла пришли страх и недоумение.
— Но чего от меня ждут? — то и дело восклицал он, оглядываясь по сторонам в замке, во всех строениях и на всех открытых площадях которого уже царил настоящий хаос.
Молодому музыканту осталось держаться, как за талисман, за собственную скрипку.
— Найдутся люди, которые объяснят тебе это, — ответил ему Пайк. И мысленно добавил: «По крайней мере, мне хочется на это надеяться…» — Мы их сейчас отыщем.
Солдат в спешном порядке расставляли по постам так, чтобы прикрыть наиболее уязвимые места оборонительных рубежей. Никто и не подумал о том, чтобы выставить дозор на южную стену, которая была и выше остальных, и гораздо лучше укреплена, однако Пайк заметил, как за один из зубцов там зацепился крюк веревочной лестницы, и понял, что следует действовать безотлагательно.
— У нас нет времени, — буркнул он своим подчиненным. — Вперед!
И они поспешили за сержантом, бросив Невилла, который из-за этого уже окончательно растерялся.
Из домика справа от ворот вышли мужчина и женщина, и они с Невиллом уставились друг на дружку. И хотя эти люди никогда раньше не встречались, они узнали друг друга сразу же.
— Привет, Скиталец, — поздоровалась Эннис.
— М-мы уже д-давно тебя ждем, — добавил Кедар, забарабанив пальцами по свернутому в трубку чистому холсту, который он держал под мышкой.
Пайк обнаружил, что Таррант сумел опередить его: безошибочный инстинкт разведчика привел обоих на южную стену навстречу внезапно возникшей опасности. Вот только они оба прибыли на место слишком поздно: противник уже прорвался в Южную башню и с неистовой яростью сражался во внутренних ее помещениях. Воины успели лишь криво усмехнуться, увидев друг друга, прежде чем броситься в гущу схватки.
— Кто это? — проревел Пайк, указывая острием меча куда-то вверх.
— Рэдд, — узнал его Таррант. — Но что он там делает?
Постельничий пробирался высоко над ними и как раз вылезал на крепостную стену. Больше они его никогда не видели. Таррант со своими воинами расчищал себе дорогу сквозь вражеские ряды, отрубая бессмертным противникам ноги и заставляя их тем самым трепетать на полу, превратившись в бессильную кучу плоти. Когда Таррант пробился на стену, в ее дальнем конце он увидел Ребекку. Офицер со товарищи рванулись к ней, одновременно очищая от противника стену и срезая веревочные лестницы. Добежав до
