Элиха. Капитан напоминает голландцев со старинных полотен - из тех, аскетичных. Сухощавый мужчина, длинный и сумрачный… Приблизим. Лицо тоже худощавое, вытянутое. Волосы - короткие, отчего лоб, кажется, принадлежит мыслителю. Под еле обозначенными бровями - небольшие глаза, оценивающие. Нос длинный, хрящеватый - нависает над недовольно сжатым ртом.
Так, лицо запоминающееся. Наполним его энергией.
Капитан Бьорн шевельнулся, быстро огляделся.
'Я здесь, капитан Бьорн. Доброго вечера!'
'Доброго!' - насторожённо откликнулся он.
'Парламентёров от платформы принимаете?'
'Нет! Наши условия вам известны. Я требую их исполнения!'
'Ну, одно из условий к вам парламентёром как раз и идёт. Моё имя - Брис Кроу. Капитан Бертон должен был вам сказать обо мне'.
'Где же сам капитан?'
'Погиб в вертолёте, когда пытался уйти от сим-вормов'.
'Погибли все?' - в голосе Бьорна неприкрытое подозрение.
'Нет. Один из призраков выжил. Его имя - Элих. Так что? Мы идём к вам?'
'Мы - это кто?'
'Я и Элих'.
'Вы отпускаете его?'
'Да. Мы народ мирный. Зачем нам военнопленные?' - Любопытно, расслышал ли Бьорн в моём голосе усмешку?
Расслышал.
'В чём подвох?' - уже резко спросил он.
'Может, всё-таки поговорим с глазу на глаз?'
'Жду вас неподалёку от платформы'.
Замолкнув, я некоторое время посидел напротив Элиха. Призрак смотрел спокойно. Если бы глаза мигали, выглядел бы обычно… Я встал - он так и сидел, вперившись в то место, где только что было моё лицо. В пустоту.
'Элих! Очнись'.
И добавил уже вслух:
- Элих, подожди меня возле выхода, хорошо?
- Хорошо, - чуть скрипуче отозвался призрак. Горло пересохло, пока молчал.
Привести себя в порядок нетрудно. Здесь, на катере, нашлась аптечка, с помощью некоторых препаратов которой я промыл лицо, оставив синяки и царапины, которые поглубже. Антураж при встрече с капитаном не повредит. После обработки спиртом царапины вспухли, и с минуту я любовался расцарапанной мордой с впечатляющим кровоподтёком на скуле. Карл, снова пришедший ко мне вместе с неотступно следующим везде Мартином, скептически спросил:
- Брис, зачем ты оставил царапины на лице?
- Пусть думают: то, что им сказал капитан Бертон обо мне, - преувеличение.
Выражение скептицизма сползло с лица Карла. Он понимающе кивнул.
А я ещё раз полюбовался на себя в зеркало: недокормленный парнишка, высокий правда, но в минус - выглядит ещё более худым, явно недавно отмутузенный; бритая голова - за три года от тюремных привычек отойти не может. Итак, по внешности, в сочетании с дерзостью по ментальной связи, буду выглядеть как зряшно хорохорящийся.
- Объяснение уже придумал?
- Бьорн увидит, как Бертон бьёт меня. Этого хватит?
- Если сделаешь так же качественно, как изменил поле Элиху, то - да.
- Это я сделаю.
Карл даже не представляет, как качественно я поработаю над собственным полем по дороге к призракам. Если бы представлял, не отпустил бы.
А так… Я пожал руки ребятам, кивнул Мартину и Кэвину: 'Сидеть и слушать! Будьте на связи!' И позвал:
- Элих! Пошли к твоим!
Катер завис над землёй достаточно низко, чтобы мы спрыгнули не напрягаясь, а затем машина взлетела и пошла в сторону Мёртвого леса.
Я огляделся. Впереди, метрах в пятистах, - нас ждут призраки. Это точно. За спиной, где-то в километре, движутся сюда же сим-вормы.
- Чего встал? - жёстко сказал Элих и кулаком в перчатке ударил меня в спину. Я едва успел переступить, чтобы не упасть. - Шагай давай! Быстро!
26
Я обернулся и чуть не получил уже в лицо. Точнее - получил, но успел всё-таки дёрнуть головой. Скользящим пришлось по челюсти, причём по левой стороне лица, где на скуле уже красовался кровоподтёк. Кожу с подбородка содрало не хило.
Когда мы спрыгнули с катера, я снял с Элиха все пси-ограничения, которые до сих пор стреножили его настоящую личность.
Катер улетел. Нас - двое. Честно говоря, я не ожидал, что Элих мгновенно перейдёт к избиению. Впрочем… Он мстил. За то, что оказался во враждебном окружении, в котором приходилось хоть и немного, но врать и изворачиваться. За то, что командир группы бросил его на произвол судьбы, пусть даже решение Бертона спасло Элиху жизнь. За то, что приходилось, как ни в чём не бывало, общаться со своим главным врагом - призраком-отступником - и не иметь возможности снова попытаться убить его.
Зато теперь есть время и - тот, на ком можно выместить скопившуюся злобу.
Фиг с ним, пусть лупит. Морда будет достоверней выглядеть. Физически восстановиться нетрудно, а чувствительность я отключил после первого же удара. Охал только после каждого пинка или удара - для той же достоверности.
Но по-настоящему мне всё-таки поплохело - и даже очень, когда моя голова мотнулась от следующей плюхи и глаза уловили что-то странное неподалёку от нас. Пока пытался разглядеть - не увернулся от следующего удара. Чёрт, кажется, он мне нос сломал. Во всяком случае - слёзы из глаз, дышать носом не могу - хлюпает кровью. Чёрт, чёрт… Нужна передышка, иначе он мне морду лица в месиво превратит… Я поспешно упал на колени, а потом - скрючившись, ничком на землю, закрыв лицо ладонями. По телу ему бить не очень интересно, а пару-тройку пинков я переживу.
Луны Сциллы только-только поднялись над планетой, то и дело укрываясь за редкими и высокими ночью облаками. Улетевший катер взбаламутил пыль на месте высадки. Теперь она опускалась - мягкими, ненадёжными волнами, которые резко взлетали от малейшего движения на ней.
Дёргаясь от ударов по почкам - Элих старался развернуть меня, чтобы ударить под дых, - я холодел, снова и снова вспоминая следы на пыли - метрах в двух-трёх от нас, правда быстро заносимые после каждого следующего шага невидимки.
Только один человек мог невидимым спрыгнуть из катера вслед за нами.
… Да ёлки зелёные, сколько ж он собирается меня пинать?!
Сам дурак… Он же не просто бьёт - он ждёт!
- Элих, пожалуйста!.. Не надо! Пожалуйста, Элих, не бей меня!.. Больно же! - взмолился я, одновременно ужасаясь, что невидимка не выдержит, заслышав мой насморочный из-за разбитого носа голос, и бросится на призрака. Если не выдержит - хана плану моему вытащить нас всех из этой пропасти.
Как ни странно, призрак сразу внял моей мольбе. Остановился. И я слышал его тяжёлое, прерывистое дыхание. Устал бедняга, выбивая из меня вопль о пощаде.
