Избранные лекции по психиатрии

работе, построением ближайших планов. Астенический ментизм отличается отсутствием навязчивости, возможностью волевым усилием переключить внимание. Обычно, в этот период больные плохо переносят духоту, жару, резкие перепады атмосферного давления и т. д. При добавлении этих факторов астения утяжеляется, добавляются соматоневрологические стигматы: головные боли, парестезии, колебания артериального давления и пульса и пр.

Параллельно с нарастанием астении или несколько запаздывая, ухудшается память. На первых этапах нарушения памяти носят характер функциональных, по- видимому, зависят от истощаемости внимания, а процессы, как запоминания, так и репродукции не страдают. Как известно, память является основой психической деятельности человека. Мышление любого уровня требует способности оперировать представлениями и понятиями, а они, в свою очередь, — возможности сохранять их в памяти и в необходимый момент их воспроизводить (вспоминать). Таким образом, утверждение, что при Корсаковском психозе не страдает интеллект совершенно неправомочно. Ухудшение памяти, несомненно, снижает и обедняет интеллектуальные возможности личности.

Собственно гипомнезия, обычно, начинается с затруднений непроизвольного запоминания. Мы редко вынуждены напрягаться, чтобы запомнить телефон или имя, если они нужны нам для одноразового пользования. Наши же пациенты вынуждены записывать нужные им цифры или несколько раз про себя повторить имя собеседника (т. е. заучить), чтобы к концу беседы не было конфуза. Естественно, это утверждение верно только для лиц, у которых преморбидно была хорошая память на имена и цифры, ведь мы знаем массу вполне здоровых людей, плохо запоминающих цифры, обстановку, лица, имена. Возвращаясь к выше сказанному, мы можем утверждать, что вначале страдает механическое, непроизвольное запоминание, в то время как смысловое, понятийное может еще долго сохраняться интактным. Борясь с ослаблением памяти, больные прибегают к записям, регламентации своего рабочего дня и поступков, опираются нередко на ассоциативную память.

Обычно гипомнезия соседствует с замедлением психических процессов (брадипсихия или брадифрения), справедливости ради, надо отметить, что при эпилепсии брадипсихию мы наблюдаем задолго до расстройств памяти и без какой-либо астенической симптоматики. В первую очередь, брадипсихия затрагивает эмоциональную сферу, при этом аффективные реакции становятся застойными, вязкими, неадекватно длительными. Даже больные церебральным атеросклерозом, у которых на первый план выступает эмоциональная лабильность, демонстрируют застреваемость отрицательных эмоций, долго помнят незначительные обиды. Вообще же, наиболее склонны к застреваемости филогенетически древние эмоции. В дальнейшем, может замедляться мышление, оно становится вязким, тугоподвижным, чрезмерно обстоятельным, с невозможностью выделить из массы событий главное, так как любая мелочь для больных важна и требует основательной проработки, и, естественно, такое мышление уже малопродуктивно. Таким образом, о слабоумии мы можем говорить не только при расстройствах памяти или неосмысливании ситуации, но и при брадипсихии. При некоторых заболеваниях в далеко зашедших случаях, брадифрения распространяется и на моторную сферу. Достаточно вспомнить больных, перенесших некоторые формы энцефалитов; они всегда поражают исследователя медлительностью не только речи (брадифазия), но и обыденных движений (брадикинезия). Конечно же, как и любой признак, брадипсихия у конкретного больного, чаще бывает парциальной. В клинике острых состояний редко удается видеть заторможенность всех сфер психической деятельности. Кроме того, хорошо известно, что под влиянием сильных эмоций или в особых патологических состояниях временно может растормозиться моторная сфера. Однако, даже эпилептическая мания, характеризующаяся, как известно, моторной и интеллектуальной расторможенностью, не способна устранить эмоциональную застойность и вязкость. Хотя брадифрению следует рассматривать как брадифреническую деменцию, если даже она не сопровождается нарушениями памяти, многие врачи расценивают ее как эпилептоидную психопатию со всеми вытекающими для больного последствиями.

На следующей ступени психоорганического синдрома появляются грубые интеллектуальные нарушения, которые надо рассматривать уже как признаки слабоумия, понятные даже неспециалисту.

В первую очередь, бросаются в глаза мнестические расстройства. Мы уже говорили, что на предыдущем этапе могут появиться расстройства запоминания отдельных, сиюминутных впечатлений, зависящие, по большей части, от нарушений внимания. Теперь эти расстройства как бы перерастают в фиксационную амнезию. При ней больные демонстрируют почти полную неспособность и запомнить текущие события, и воспроизвести их. Это делает пациентов беспомощными, лишает их возможности продолжать свою работу. Нельзя сказать, что способность запоминать утрачивается сразу и полностью. Как показали психологические опыты, даже при Корсаковском синдроме, неоднократное повторение слов, задания и т. д. способствует удержанию в памяти все большего количества информации, следовательно, речь, все-таки, идет не о полной утрате функции запоминания, а об ее крайней слабости. Больные не помнят, куда они положили тот или иной предмет, с кем встречались и т. п. Сколько раз одно и то же лицо проходило мимо больного, столько раз он, обычно, приветствовал его, как бы впервые видя.

В других случаях на первый план выступают расстройства репродуктивности, т. е. возможности пользоваться имеющимися запасами знаний. Пациенты неожиданно для себя не могут сразу назвать хорошо известные ему понятия, с тем, чтобы через мгновение вспомнить их. На первых порах репродуктивность как бы замедляется и требует все больших усилий от человека. Иногда стремление вспомнить название предмета, имя, термин становится навязчивым и мучительным, но стоит больному отвлечься от темы, как необходимое понятие всплывает в памяти. В начале больным помогает ассоциативная память, они об этом знают и широко ею пользуются. Конечным этапом нарушения репродуктивности будет амнестическая афазия, при которой пациенты не могут вспомнить названия предметов, но говорят о манипуляциях, производимых с ними: спички — зажигать, гребень — причесываться, ключи — открывать и т. д. А потом могут только показать, как пользоваться этим или иным предметом, т. к. глаголы тоже исчезают из лексикона.

Такие расстройства памяти сопровождаются прогрессирующей амнезией, разрушением памяти, утратой багажа памяти. При этом вначале стирание касается недавнего опыта, а в последующем, стираются как бы слои памяти, начиная с поздних приобретений и кончая впечатлениями детских лет (закон Рибо).

Конечно, в рамках каждой нозологической единицы стереотип нарушения памяти будет свой: при Корсаковском психозе на первый план выступает фиксационная амнезия, при болезни Альцгеймера — амнестическая афазия.

Грубые расстройства памяти приводят к иллюзиям и галлюцинациям памяти. Псевдореминисценции (иллюзии памяти) сопровождаются сдвигом ситуации во времени, ближайшие события воспринимаются в контексте с прошлым. Чаще всего, больные, длительно находящиеся в стационаре, утверждают, что они только что вернулись с работы, встречались со своими (когда-то действительно бывшими) сослуживцами, т. е. описывают имевшие ранее место события. Иногда такие состояния называют экмнестическими конфабуляциями. Близко к ним стоят и криптомнезии (искажение памяти), при которых больные не могут отличить истинные события от когда-то прочитанного, услышанного, смешивают их со своими воспоминаниями.

Другой вариант обманов памяти — конфабуляции (галлюцинации памяти), чаще всего сопровождается сообщениями больных о недавно пережитом или переживаемом невероятном событии, встречах с великими людьми, необыкновенных любовных похождениях, создании гениальных произведений и т. п. Такие расстройства нередко называют фантастическими конфабуляциями, но могут наблюдаться обманы памяти с обыденными ложными воспоминаниями (мнемонические конфабуляции).

Обилие конфабуляций и псевдореминисценций, временами, как бы заполняет пробелы памяти, замещает утраченное. При их выраженной интенсивности наступает, так называемая, конфабуляторная спутанность. Реальную обстановку пациенты путают с когда-то имевшей место, других больных принимают за родственников или знакомых. Высказывания больных становятся непоследовательными, ложное узнавание лиц и окружающей обстановки постоянно меняется. Обычно, подобные состояния развиваются уже в случаях далеко зашедшей деменции.

Вместе с нарушениями памяти усиливается, во многом зависящий от них, другой признак — интеллектуальный дефект. Человек, страдающий мнестическими расстройствами, уже не способен к