Мэри слушала внимательно, наслаждаясь мелодичностью валлийского наречия. Иногда священник делал паузу, тогда звучала фраза на английском, которая помогала ей следить за его рассуждением. Мэри хотелось бы слышать всю проповедь целиком. Она длилась около пятидесяти минут, прихожане слушали ее с неослабевающим вниманием. Затем они встали с колен для последнего гимна.
На выходе в высоком портике с колоннами к Мэри вновь и вновь подходили знакомые с приветствиями.
— Хорошее пение, не правда ли? — подошел мистер Морган, протянул руку и широко улыбнулся своей особенной улыбкой. — Такого не услышишь в приходской церкви.
Мэри улыбнулась:
— Действительно, не услышишь. Мне очень понравилось.
— Я хотел бы представить вам миссис Морган.
Мэри пожала протянутую руку и сказала, что рада познакомиться с миссис Морган. Это была женщина небольшого роста, одетая в строгое черное пальто. Рядом с ней стоял Кадвалладр, он выглядел безукоризненно чистым и нарядным.
— Ах, Мэри, как приятно вас видеть. Вы пришли с Хью? — Гвинет отделилась от группы прихожан и прервала беседу Мэри с миссис Морган.
— О, здравствуйте, Гвинет.
— Оуэн говорил мне, что вы хотите, чтобы я помогала вам в магазине. Конечно, я приду — стоит вам только попросить.
— Я… — Мэри уставилась на нее, не зная, что ответить. Затем собралась с мыслями и уточнила: — Не в магазине — в кафе. У меня есть несколько предложений, но я смогу оставить вам место, если вы захотите. — Мэри подумала, что Оуэн не терял времени даром и сразу передал Гвинет приятные новости. — Если вы как-нибудь зайдете, мы сможем это обсудить.
— Я зайду, — откликнулась Гвинет. — А сейчас мне надо идти. Оуэн придет на обед. До свидания, Мэри.
Если Оуэн обедает с Гвинет, значит, он едва ли окажется сейчас у тетушки Дайлис, подумала Мэри, когда они с Хью выезжали из Лланллона во второй половине дня. Со стороны Хью было очень мило поехать к тетушке вместе с ней.
Тетушка Дайлис радушно встретила Мэри и была очень вежлива с Хью.
— Я хочу услышать все о распродаже, — заявила она. — Давайте сядем в саду, и ты мне все расскажешь. Вас интересует распродажа мебели, мистер Тревор?
— Пожалуйста, зови его Хью, — попросила Мэри, озадаченная излишней вежливостью.
— Да, пожалуйста, — поддержал ее Хью. В его голосе не было обычной непринужденности.
— Распродажа прошла довольно успешно, — сообщила Мэри. — Мы закупили столы и кресла… — Она перечислила покупки, триумфально завершив рассказ историей с ванной.
Хью был ошеломлен.
— Ты не должна пользоваться ванной! Ты должна приходить к нам в Ти-Коч и пользоваться нашим душем!
Тетушка Дайлис возразила:
— Моя дорогая старая матушка всегда пользовалась старой ванной. Даже после того, как мы устроили душевую, она все равно предпочитала ванну у себя в спальне. Она была очень, очень утонченным человеком.
Через какое-то время Мэри поднялась:
— Нам надо ехать, тетушка. Хью пригласил меня выпить чаю на побережье.
— Но вы должны остаться на чай!
— Думаю, Оуэн составит тебе компанию…
— Да, он звонил, что придет.
Мэри взяла свою сумку, поцеловала тетушку Дайлис в щеку и сказала:
— Я навещу тебя через день-другой. А ты должна зайти и посмотреть на новые полы. Тростниковые циновки, которые мы заказали, доставят завтра, тогда можно будет расставлять мебель.
Когда они спускались на побережье по широкой аллее, Мэри немного повеселела. Тетушка Дайлис может считать, что она как мать для Мэри, но никто не давал ей права холодно относиться к ее друзьям.
— Давай выпьем чаю в павильоне на пристани, а потом потанцуем, — предложил Хью.
Жизнь становилась восхитительно простой рядом с Хью, и Мэри предалась сиюминутным радостям. Он был прекрасным танцором, они скользили по залу в полном согласии, и, когда Мэри ощутила, что он щекой прижался к ее волосам, она не отстранилась.
Совсем немного людей обедало в морском отеле. Это было самое величественное здание в городе, построенное на каменистом мысу. Они сели у широкого окна и любовались морем, которое в наступающих сумерках стало темно-синим и незаметно сливалось с более светлым небом, имевшим легкий розовый оттенок.
— Давай еще раз пройдемся вдоль берега, прежде чем поедем домой, — предложил Хью.
Прилив мягко полировал округлую прибрежную гальку, промывая под ней песок, разрушая песчаные дворцы и унося апельсиновые корки далеко в Ирландское море. Завтра песок опять будет гладким и чистым. Держась за руки, Мэри и Хью шли по траве выше берега, усыпанного галькой.
Потом Хью остановился, и прежде чем Мэри осознала, что происходит, он обнял ее и его губы прижались к ее губам. Она поняла, что отвечает на его поцелуй.
— Мэри… Дорогая Мэри… — бормотал он, целуя ее.
— Уже поздно, Хью, нам пора домой…
— Если бы ты знала, как часто я мечтал об этом! С самого первого дня там, на мосту. Ты была такой красивой.
— Время отправляться домой. — Мысли ее смешались, и только одно было для нее ясно: она должна вести себя с Хью очень бережно, не должна причинить ему боль… Но и не должна позволить своей нежности к нему обмануть саму себя и заставить ее поверить, что она его любит.
В эту ночь Мэри беспокойно ворочалась в постели и с горечью твердила себе, что была глупой, слепой, тупой идиоткой, раз допустила такое развитие событий. Она должна была видеть, что у него складывается серьезное отношение к ней.
Мэри взбила подушки и попыталась разозлиться на Хью. Какое он имел право говорить о женитьбе? Он еще не получил квалификации, ему только предстоит стать врачом… Ее последняя мысль перед тем, как сон овладел ею, была о том, что завтра она все расставит по своим местам и скажет Хью мягко, но решительно, что не может выйти за него замуж.
На следующее утро она проснулась в девять и была благодарна миссис Тревор за то, что та дала ей выспаться. Наверное, Хью и его отец уже уехали навещать больных.
Часом позже в «Доме у Моста» она застала мистера Моргана на кухне, где он устанавливал металлическую вытяжку над плитой.
— Доброе утро, — бодро приветствовал ее мистер Морган. — Приятно было встретить вас вчера в церкви с вашим молодым человеком.
— С моим… — Мэри вдруг осознала ситуацию. Что она наделала? Неужели для жителей Лланллона посещение церкви с мужчиной-холостяком обязательно свидетельствует о его будущих намерениях? Но, возможно, и факт, что она остановилась у родителей Хью, означает то же самое…
— Как вам понравился пол, который сделал Рубен? — спросил мистер Морган.
— Замечательно! — Так оно и было. Тонкое покрытие не испортило вида каменных плиток, а только придало им мягкий блеск и глубину. — И вытяжка тоже выглядит хорошо.
Мэри расправляла большой половик, когда на порог легла тень. Она подняла голову:
— О, Гвинет. Доброе утро. Заходите.
Гвинет, как всегда, выглядела безукоризненно, и Мэри тут же осознала, что на ее собственных джинсах отпечатались следы всех работ, которыми она занималась. Хорошо, что ее хлопковая рубашка была свежей и чистой. Тут ее внимание привлекла другая фигура, приближавшаяся к дому через мост. Анвен,
