Не успели мы подъехать к дому, как из дверей нам навстречу выбежала полная девушка. Очки без оправы, короткие светлые волосы невыгодно подчеркивали круглый овал лица.
— Что случилось? — спросил Боб у Сибил.
— Она, видимо, споткнулась… мы нашли ее без чувств у подножия лестницы, — объяснила девушка и провела нас через холл к большой дубовой лестнице.
Сразу же появилась миссис Эшмор. Обычное хладнокровие изменило ей: из прически выбилась прядь волос, юбка сидела криво.
— О, доктор Причард, как хорошо, что вы уже приехали…
— Что произошло?
— Эверил упала с лестницы. Не знаю, как это могло произойти…
— Где она?
— Вэнс отнес ее в мою комнату. — Подняв руку, она указала на нужную дверь. — Она лежала без сознания, бледная как смерть…
Я не стала дальше слушать и взбежала по лестнице наверх… и застыла на месте: из приоткрытой двери лился серебристый насмешливый смех моей сестры. Так она всегда смеется, когда злится. Я вздохнула с облегчением: травма не тяжелая. Господи, всполошилась я, мой озабоченный вид приведет ее в негодование, особенно если учесть, что меня вообще не должно быть в Эшмор-Хаус.
Я пригладила волосы, поправила платье и уже шагнула было в сторону приоткрытой двери, как услышала голос Эверил:
— Разве не ты постарался убрать Клайва из моей жизни, Вэнс?
— А что мне оставалось делать? — раздался глухой мужской бас. — Тебе же не нужен был скандал. Представляешь, если бы вся история стала достоянием публики? Надо было удалить Клайва. Все ведь закончилось благополучно, не правда ли? — злобно цедил сквозь зубы Вэнс. — Что тебе еще надо?
— Отступать некуда, Вэнс. — Эверил перешла на крик. — Ты устранил Клайва. Ты не можешь теперь меня бросить. Я тебе этого не позволю. Ты меня считаешь дурочкой, думаешь, я ничего не понимаю… — Послышалось тихое бормотание.
Я в ужасе попятилась назад, пока не уперлась в резную ограду лестницы. Не знаю, сколько я так простояла, зажав рот рукой и вперив обезумевший взор в дверь. Я была точно в параличе. Боже мой, мои худшие подозрения подтвердились: от Клайва просто-напросто избавились…
Дверь внезапно широко распахнулась, пропуская Вэнса. Наши взгляды встретились. Вэнс сразу же заметил, что я на грани обморока.
— Эстер, успокойся. С ней ничего страшного не произошло. Пусть врач ее, конечно, осмотрит. Кстати, где он? Мать звонила ему сто лет назад.
— Я здесь. Ваша мать не давала мне подняться к больной, излагая подробности случившегося:
— Можете проверить, насколько точен ее диагноз, — улыбнулся Вэнс и сбежал вниз по лестнице.
Боб направился к Эверил, я за ним. Я была потрясена: на широкой постели неподвижно лежала мертвенно-бледная сестра, ее лицо осунулось, глаза были закрыты.
Я ахнула, сжавшись от ужаса.
Боб подошел к кровати и, внимательно посмотрев на распростертое перед ним существо, сказал:
— «Дама с камелиями», сцена «На смертном одре». Спектакль окончен, Эверил. — Доктор говорил резко, он понял, что молодая женщина вне опасности, и дал волю своему раздражению.
Эверил широко распахнула аквамариновые глаза и звонким голосом ответила:
— Ошибаешься, милый Боб. У тебя болезненное воображение.
— Никакое оно не болезненное. Это ты опять лицедействуешь.
— Как ты груб, — снисходительно вздохнула Эверил. — Да, я особенно не пострадала, но у меня вывих лодыжки.
— Гм, ты действительно повредила лодыжку, и притом серьезно, — сказал доктор.
— Но ты все исправишь с помощью компрессов и повязки. Я должна быть в форме к празднику. — Она с улыбкой заглянула Бобу в лицо, но тот хранил молчание. Эверил забеспокоилась: — В чем дело? Почему ты стоишь с таким видом, точно нашел у меня что-то серьезное.
— У тебя серьезная травма, — тихо ответил доктор.
Эверил нетерпеливо пошевельнулась и вскрикнула от боли.
— Какая разница. Я же поправлюсь к празднику, а остальное меня не волнует.
— Должен тебя огорчить, в ближайшее время ты не поправишься. У тебя скрытый перелом, и тебе придется долго находиться в покое.
— Нет, этого не может быть! — воскликнула Эверил.
— Может, — последовал ответ, — и считай, тебе повезло…
Но Эверил не нуждалась в утешении. Она метнула на Боба гневный взгляд:
— Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы сомневаться в твоей честности. Хотя складывается впечатление, что ты нарочно все драматизируешь, чтобы лишить меня возможности участвовать в шоу. По-моему, ты не прочь расквитаться со мной.
— Не понимаю, о чем это ты, — спокойно ответил Боб. — Эта акция только тебе кажется такой важной, мне же она представляется маскарадом, на котором большие шишки будут пускать пыль в глаза и мечтать о том, чтобы их фотографии попали на первые полосы газет. Будешь ты там крутиться или нет, меня абсолютно не волнует. У меня в Уэрфильде есть более важные дела, чем держать тебя за руку и утешать.
— А ведь было время, когда ты ни о чем другом и не мечтал, лишь бы подержать меня за руку, — горько рассмеялась Эверил.
— Да, возможно. Но все меняется. И я, кажется, поумнел, у меня изменилась шкала ценностей.
Боб и Эверил совершенно обо мне забыли. Я молча стояла в тени, не зная, что делать. На мое счастье, в комнату вошла Сибил с подносом, на котором дымилась тарелка с супом.
Боб сказал, что будет ждать меня в машине, и удалился.
Эверил перестала сдерживать эмоции и обрушила свое раздражение на ни в чем не повинную Сибил:
— Что за гадость ты мне принесла?
— Суп-пюре из цыпленка, — услужливо ответила девушка. — Очень вкусно, попробуйте.
Эверил с отвращением отвернулась от подноса:
— Унеси это! За кого ты меня принимаешь?
Сибил открыла рот от изумления:
— А что бы вы хотели, Эверил? Можно приготовить другое блюдо. Вам надо поддерживать силы.
— Ой, Сибил, оставь меня в покое. Мне ничего не нужно. Я вроде не инвалид беспомощный. Позже я тебя вызову.
— Хорошо, а пока я побегу вниз и помогу бедной миссис Эшмор. Она так расстроена! Я рада, что могу хоть чем-нибудь ей помочь.
— Боже, как она мне действует на нервы, — прошипела Эверил, когда девушка вышла из комнаты. — Изображает нежную заботу, а сама мечтает лишь об одном: чтобы ее заметил Вэнс. Бедное уродливое создание, и как только миссис Эшмор выносит ее?
Мне все было ясно: Сибил проявляет истинное великодушие и дарит этим снобам свое бескорыстное поклонение, которое всеми воспринимается как должное.
Эверил мечтательно уставилась в окно, а потом лениво проговорила:
— Значит, ты все-таки решила вернуться.
— Нет, — твердо ответила я.
— Но тебе теперь придется остаться. Моя болезнь вносит некоторые коррективы. Все теперь по- другому. Родни не может быть в коттедже один. Миссис Эшмор настаивает на том, чтобы я пожила у них. Мне нужен уход, здесь я его получу. Неужели ты такая бесчувственная?
Эверил уже забыла, что выгнала меня из своего дома.
— Я нашла работу в Уэрфильде, — сказала я.
— Ловко! — поразилась она.
— Я встретила Боба на станции, и он предложил мне стать его секретарем.
