— Я чувствую себя отлично, — сердито ответила Максин, — просто превосходно. И если из-за этого мы сегодня встретились, то, кажется, ты зря потратил драгоценное время. Последний раз повторяю: со мной все в порядке. Если больше тебе ничего не интересно, то давай я заплачу за кофе, а ты отвезешь меня домой.
Получилось довольно грубо. Тем более что Максин и сама не ожидала от себя подобной тирады.
Джералд вздохнул. Вид у него был немного виноватым, смущенным.
— Извини. Я вовсе не собирался… опять изводить тебя расспросами. Просто переживаю. Ты не позволила отвезти себя в больницу. И пока неизвестно, какие могут быть последствия.
— Никаких последствий не будет.
— Мне бы твою уверенность. Впрочем, извини еще раз. Ты права. Больше не стану лезть к тебе с неприятными расспросами. Давай лучше поговорим о чем-нибудь приятном.
— Например?
Максин допила последний глоток капучино. Джералд мгновенно среагировал:
— Еще?
— Нет, спасибо.
— Тогда, может быть, шоколад? Здесь подают невероятный горячий шоколад.
— Но я хочу пить.
— Его приносят со стаканом холодной воды.
— Ладно, — кивнула Максин.
Шоколад появился перед ней со скоростью света. Чашка была увенчана огромной шапкой взбитых сливок.
И тут Джералд неожиданно сказал:
— У тебя потрясающие глаза.
— Мм… — Максин едва не поперхнулась первым глотком горячего шоколада.
Он был очень густым. Максин почувствовала, что на губе остался шоколадный след. Пришлось облизнуть губы. Она надеялась, что это не будет выглядеть чересчур завлекательно… особенно после комплимента Джералда.
Он продолжил:
— Такие, как этот шоколад.
Максин рассмеялась:
— Со сливками?
— Нет. Без сливок. Настоящие карие глаза. Я имею в виду, что такой цвет глаз встречается не часто.
— Не может быть.
— Зеленовато-карие я видел гораздо чаще. А у тебя более редкий, очень красивый оттенок. Обволакивающий. Сразу хочется написать картину.
— Ты пишешь картины?
— Даже не пробовал никогда.
— А чем ты занимаешься?
— Бизнесом, — расплывчато ответил Джералд и улыбнулся рассеянно.
Максин подумала, что он не хочет с ходу выкладывать все подробности о себе. Интересно, это должно быть взаимным?..
Тема внешности Максин никак не отпускала Джералда:
— Только не обижайся, Максин, но ты удивительно напоминаешь мне…
— Кого?
— Китаянку.
— Да что ты? — рассмеялась Максин. — Интересно, почему это я должна обидеться? У меня и в самом деле есть китайские корни.
— Надо же… Значит, я угадал.
— Не угадал, а увидел, — подмигнула Максин. — Это несложно.
— Может быть, расскажешь мне об этом подробнее? Если, конечно, это не запретная тема.
Максин пришлось снова тщательно облизнуть шоколад с губ.
— Хорошо, я расскажу, — согласилась она.
Тем более что это никогда не было запретной темой.
— Мои дедушка с бабушкой переехали из Китая в Нью-Йорк.
— Интересно, почему?
— Честно говоря, я толком уже не помню. Кажется, этому был целый ряд причин. В том числе и поиски лучшей жизни.
Джералд поинтересовался:
— И как, твои родные нашли лучшую жизнь в Америке?
Максин кивнула:
— Ну да, они держали чайную лавку. Там, конечно, был не только чай. Для ньюйоркцев это было бы не так интересно. В лавке продавались веера, всякая глиняная посуда, чайные эксклюзивы…
— Но мы-то с тобой сейчас находимся в Шотландии! Как же тебя сюда занесло?
— А я здесь родилась, — улыбнулась Максин.
— Надо же…
— Моя мама родилась в Нью-Йорке. Там она окончила школу, поступила в колледж. Бабушка учила ее китайскому языку. Если честно, мама учила китайский не очень охотно. Она просто не понимала, зачем это делать. Дети во дворе, с которыми можно было играть, общались совсем на другом языке.
— Что было потом?
— Потом мама окончила колледж. Пока она размышляла, куда пойти работать, за ней принялся ухаживать мой папа.
— Он тоже был китайцем?
— Нет, он приехал в Штаты из Великобритании, чтобы получить высшее образование.
— Так ты наполовину китаянка, — уточнил Джералд.
— Именно, — кивнула Максин. — Тебя это смущает?
— Не понимаю, почему это должно смущать меня. Наоборот… я сразу понял, что в тебе есть что-то особенное… неуловимая загадка…
Максин с улыбкой смотрела на Джералда. Если он хотел сказать ей что-то приятное, то явно перестарался с комплиментами.
— Нет во мне ничего загадочного, — возразила она. — Откуда взяться загадке? Я практически европейская девушка. Воспитывалась почти так же, как и все местные дети. Получила типичное для шотландской школы образование. А что касается разницы в наших культурах… Здесь и вовсе нет никаких загадок. Просто это — другая культура, ее можно узнать при желании. Да, ее придется изучать, посвятить этому время, прикладывать усилия, чтобы понять… Но ничего сверхъестественного тут нет.
Джералд смотрел на нее уже без улыбки. Он задумчиво произнес:
— Знаешь, мне всегда казалось, что самые красивые дети рождаются в смешанных браках.
Максин покраснела. Но лишь самую чуточку.
— Вот как? Это еще почему?
— Европейской внешности добавляется своеобразная и неповторимая изюминка. Например, разрез глаз. Он становится более лукавым. Глаза большие и миндалевидные, но слегка раскосые. Чуть более миниатюрный носик.
Максин недоверчиво улыбнулась. Свою внешность она никогда не рассматривала с подобной точки зрения. Наоборот, считала, что ей не хватает ни европейской утонченности, ни выразительности китайских черт лица.
Интересно, кто в последний раз делал ей подобные комплименты? Она не могла вспомнить, как ни старалась.
Разве что Йен, пожалуй…
Да, Йен иногда называл ее «моя восточная принцесса». Максин только не могла понять, в шутку или
