— Это был уже второй раунд, — тихо сказала я. Дик удивленно взглянул на меня. — В мою вторую ночь здесь кто-то бросил петарды в спальню, — продолжила я и улыбнулась. — Мне показалось, что в меня стреляют.
— Мне никто об этом не рассказывал… — Он осторожно взглянул в сторону кухни. Дирдре не могла нас слышать, так как громко гремела кастрюлями, а мы говорили тихо. — Фредерик знает?
— Да. Он пришел ко мне на помощь… — Почему я это сказала? Я ведь подозревала, что именно он кинул петарды. А сегодня? Это тоже мог быть Фредерик. Во всяком случае, его участие в этом деле не исключалось. А Маделин? Достаточно вспомнить, какой злобой пылали ее глаза… Я не могла забыть о подставке. Мотивы Маделин я могла понять, но вот как насчет Фредерика? Нет, тут явно что-то нечисто. Но с другой стороны, какие мотивы требуются психу?
— Фредерик должен был мне доложить, — резко заметил Дик и нахмурился. — Попрошу местную полицию поставить здесь человека. — Он извиняюще улыбнулся. — Ничего себе у вас лето начинается.
Дик явно понимал, что дело тут вовсе не в хулиганах. Дважды была выбрана именно моя комната, потому что кому-то хотелось, чтобы я убралась с виллы.
— Зато не соскучишься. — Я старалась говорить легко, но у меня не очень-то получалось. Теперь у меня уже два предупреждения. В третий раз выберут другой аргумент. Я вздрогнула, потому что была уверена, что третий раз будет обязательно.
— Я варю какао, — сообщила Дирдре тоном, не допускающим возражений. — Я не позволю вам среди ночи пить кофе.
После того как мы с аппетитом уничтожили ее запасы, она прогнала нас в свои комнаты. Однако я почувствовала, что миссис Рэнсом рада необычному происшествию, хотя эту ее радость и омрачало глубоко скрытое беспокойство. Она знала, что это очередное предупреждение мне и что я не собиралась обращать на него внимания! Я уже не на шутку разозлилась: как смеет кто-то пытаться выжить меня из этого дома?!
Мы с Диком спустились на второй этаж, стараясь говорить потише, чтобы никого не разбудить. Разговаривая, Дик невольно прикоснулся к моему локтю, и сердце мое ухнуло в пропасть. Я никогда и не подозревала, что простое прикосновение может на меня так подействовать. Я почувствовала, что щеки у меня запылали, голова сладко закружилась, а земля поплыла под ногами. Мне безумно захотелось, чтобы Дик склонил голову и поцеловал меня…
Я остановилась в конце лестницы — там, широко расставив ноги, стоял Фредерик и смотрел на нас. На мгновение наши взгляды встретились, но он тут же повернулся к Дику, словно не видя меня.
— Никого в саду нет, — коротко доложил он. — Но после того как вы разойдетесь по комнатам, я до рассвета буду охранять дом. — Он стоял как солдат по стойке «смирно».
— Не беспокойся обо мне, Фредерик. Я провожу мисс Стэнтон до ее комнаты и пойду к себе. — Дик на мгновение задумался. — Возможно, ты и прав, походи вокруг дома до рассвета. Завтра я поговорю с полицией. Узнаю, не случалось ли чего-нибудь подобного у соседей.
Ни у кого ничего не случилось, уверенно подумала я. Вся эта шумиха направлена против меня.
— От полиции мало толку, — пробормотал шофер, — они завалят любое дело, им только поручи…
И снова я прочитала презрение в его глазах. Этот парень ненавидел весь мир. Что такое произошло в его жизни, возможно еще в детстве, чего он не в состоянии забыть?
— Все же сообщим полиции, — решил Дик. — Если ничего не выйдет, я найму частного детектива. Я не хочу, чтобы все эти безобразия продолжались.
Сколько в нем силы, подумала я, забыв об опасности и поражаясь незнакомому чувству, захватившему меня полностью. В колледже я избегала серьезных отношений, старалась учиться получше, подрабатывала, чтобы платить за учебу. Дик же мгновенно все поставил с ног на голову. Я вспомнила о роскошных женщинах, по рассказам Дирдре, преследующих его, и возненавидела их всех до одной.
Фредерик неохотно направился к выходу. Он явно переживал, что хозяин не чувствует себя в безопасности в собственном доме. Он действительно считал, что Дику угрожает опасность, или его разозлило, что между мною и Диком возникло взаимопонимание? Может быть, именно Фредерик и пытался меня напугать из-за своей болезненной привязанности к Дику и столь же болезненной ненависти к женщинам? Как же мне узнать, кто старается выжить меня?
Дик вел меня по длинному, извилистому коридору, похожему на гостиничный, к комнате, которую мадам Жене держала наготове для неожиданных гостей. А таковые, как я догадывалась, появлялись тут довольно часто. Особенно друзья Элен из шоу-бизнеса, люди легкие на подъем.
— Вот ваша комната, Лори, — сказал Дик с улыбкой, открывая дверь и зажигая свет. — Надеюсь, после яблочного пирога вы сладко заснете?
— Я засну обязательно, — уверенно пообещала я и с нежностью заметила, что он выглядит усталым. Дирдре рассказывала, что внук работает по восемнадцать часов подряд и спит в самолетах, перелетая из страны в страну. Сегодня Дик казался вымотанным до предела. Он уже так преуспел, зачем же загонять себя до смерти? — подумала я. — Спокойной ночи, Дик. — Я почувствовала, что краснею, ведь я впервые назвала его просто по имени. Как это у меня вырвалось? Но, с другой стороны, здесь все зовут друг друга по имени, напомнила я себе.
— Доброй ночи, Лори. — На какое-то мгновение его глаза встретились с моими. Я заметила почти неуловимое движение ко мне, и сердце мое бешено забилось. Вот сейчас он меня обнимет и поцелует… Но Дик отступил назад. — Спите крепко.
Я оставила зажженной лампу в гостиной, потом вошла в просторную, но довольно мрачную спальню. Надо проверить окна. Я быстро прошла через комнату, раздвинула занавески и со страхом посмотрела в темноту ночи. Подергай окна. Заперты. Пусть так и остается.
Я откинула одеяло, сбросила халат и легла в постель. Протянула руку, чтобы выключить настольную лампу в спальне и на секунду замерла. Ну давай, не бойся! Комната погрузилась в темноту. Только лампа в гостиной отбрасывала слабый свет.
Меня разбудили негромкие голоса за окном. Я вылезла из-под одеяла и подошла к окну. Окна этих комнат выходили на террасу. У меня перехватило дыхание — там за столом сидел Дик, завтракал и одновременно просматривал груду почты. Напротив сидела Маделин.
— Попробуй через полчаса Брюссель, — приказал Дик. Его четкий, деловой голос был хорошо слышен в утренней тишине. — Добейся, чтобы они позвали к телефону Холцера, а то он все увиливает. Позвони в Париж, пусть пришлют отчеты. Хватит тянуть.
В предвкушении встречи с Диком я отошла от окна, набросила халат, сунула ноги в тапочки и ринулась в свою комнату. Мишель или Джанин уже вымели осколки стекла. Разумеется, по приказанию мадам Жене. Интересно, что они думают о вчерашнем происшествии? Совпадение ли это, что дважды моя комната стала мишенью?
Занавески были раздвинуты, и комнату заливал солнечный свет. Заметив острые осколки в раме, я поежилась.
Я вошла в ванную, быстро надела белье, уверяя себя, что очень голодна и спешу позавтракать, отказываясь признаться даже самой себе, что тороплюсь, чтобы застать там Дика. Я хорошо понимала, что похожа на впервые влюбившуюся четырнадцатилетнюю девчонку.
В комнате было прохладно. Я вспомнила, что заметила на плечах Маделин кофту. Надену-ка бирюзовый костюм, решила я, рассматривая свои туалеты. Он очень удачно подчеркивает изящество моей фигуры и идет к моим глазам, а также оттеняет пепельные волосы.
Я спускалась по лестнице с бьющимся сердцем. Маделин придет в ярость от моего вторжения. Ах, наплевать, не имеет значения! Ведь были вчерашняя ночь и его нежный взгляд при прощании. Вся моя решимость не влюбляться в знаменитого и богатого Дика Рэнсома испарилась, как сон пустой.
Я подошла к двери, ведущей на террасу, и остановилась. Дик говорил что-то Маделин о письме, которое держал в руке, время от времени с аппетитом отдавая должное ветчине и яичнице. Неожиданно он поднял голову и заметил меня. Глаза его потеплели — значит, прошлой ночью мне ничего не показалось.
— А вы ранняя пташка, мисс Лори, — пошутил он. — Присаживайтесь. Джанин… — громко позвал
