В этот момент и Грейс пожалела, что пришла.
Их глаза встретились, но вот уже господин Блейк закружил свою партнершу в деревенском вальсе. В тот же момент скучающее выражение лица герцога сменилось на изумленное.
Помимо ее воли, на лице Грейс появилась приветливая улыбка. Воодушевленная его ответной ухмылкой, которая, казалось, затмила свет сотен свечей в подвесных люстрах, Грейс споткнулась, слишком резко закрученная своим ничего не подозревающим партнером. Не успела она обрести равновесие, как он наступил ей на больную ногу. Собрав всю волю в кулак, чтобы не вскрикнуть, Грейс с усилием отвела взгляд от человека, которого уже начала считать своей погибелью, и постаралась сосредоточиться на танцевальных па.
Они уже прошли в танце полкруга, когда Грейс снова отважилась бросить взгляд в его сторону. На этот раз он не сразу заметил обращенное к нему внимание.
Но в его взгляде на этот раз светилась холодная сталь. Повернувшись к одному из своих приятелей, он стал что-то говорить ему. Когда молодой человек отвечал, Грейс совершенно явственно почувствовала, что над ней насмехаются. Она помертвела и ощутила, как начинают пылать ее щеки и уши.
6
С самого приезда в элегантный особняк Питера Рамзи на Кавендиш-сквер герцог Станденский жалел, что переступил его порог. Товарищи, приехавшие с ним, находили буржуазный бал великолепной шуткой, а дружбу герцога с представителем этого класса — удивительной.
Но Станден, будучи дружен с Рамзи со времени учебы в Итоне, не разделял мнения своих компаньонов. Их дружба, стоящая на крови и слезах, дала им очень скоро прозвища Джонатана и Давида, потому что один всегда защищал другого от более сильных врагов. Сегодня, когда его приятели лорд Филип Бреббертон, сэр Фредди Гейтс и достопочтенный Эндрю Блейк стали отпускать язвительные шутки по поводу Рамзи и его вечеринки, Стандена неприятно поразило открытие, что он с ними не согласен.
После того, как они вошли в дом, он, выслушивая недалекие шуточки этих трех мушкетеров, задавал себе вопрос, когда же можно будет предложить им занять себя чем-нибудь более подходящим, карточной игрой, например.
Когда все трое остановились на лестничной площадке второго этажа, сэр Фредди шумно зевнул, даже не прикрывшись, и спросил:
— Слушай, Станден, что это тебе взбрело в голову притащить нас в это чертовски скучное место? Тут ведь нет никого.
Станден молча уставился на приятеля.
— Здесь есть я, — отрезал он.
— Не делай из меня дурака, черт возьми, — ответил сэр Фредди. — Я имел в виду, что аристократией здесь даже и не пахнет.
— Брось ты, — хохотнул господин Блейк, толкая сэра Фредди локтем под ребра. — А мы на что?
— Не строй из себя невесть что, Пип, — насмешливо проговорил Станден. — Думаю, что родословная семьи Рама подлиннее, чем твоя.
Господин Блейк нахмурился, но не удостоил замечание герцога ответом. Станден намекал на сомнительное происхождение его прадеда. Вместо этого он критически оглядел толпу гостей в бальном зале и, хмыкнув, произнес:
— Девчонки еще туда-сюда, но и только. Пойду-ка посмотрю на них поближе.
Сэр Фредди повернулся к лорду Филипу и сказал:
— Держу пари, что он найдет себе девушку, не пройдя и ползала.
Лорд Филип раздулся, словно зобастый голубь, и ответил:
— Это ясно, как дважды два, Фредди. Пип всегда пользовался успехом у дам. Посмотри-ка вон туда.
И он указал в направлении чаши с пуншем.
— Кажется, сейчас он будет бросать наживку.
Станден непроизвольно проследил взглядом за рукой своего приятеля. Блейк, словно паук, подбирающийся к добыче, продвигался к ничего не подозревающей леди быстрым шагом, не оставляющим ей никаких шансов избежать его хватки. Бедняжка, подумал Станден, ища глазами наиболее вероятную жертву Пипа; может быть, следовало бы предостеречь ее. И он двинулся следом за Пипом.
И тут он увидел ее. Ту леди в лиловом платье из гостиницы.
Когда до него дошло, что жертва Пипа — это та самая женщина, что заставила его чувствовать себя королем глупцов и в гостинице, и пока он скакал в Лондон, все его добрые намерения мигом рассеялись и уступили место ярости, какой он не испытывал даже на поле боя. Он резко остановился на пороге бального зала.
Потом, без всяких объяснений, развернулся на месте и стал отходить прочь от танцующих пар.
— Слушай, герцог, — начал сэр Фредди. — Еще рано уходить. Я хочу потанцевать с той девушкой, которую нашел Пип.
— Что ж, это твое дело, — ответил Станден, не понимая, откуда появилось столь странное желание двинуть кулаком по физиономии сначала Пипа, а затем Фредди.
Он попытался убедить себя, что никаких особенных прав на эту девушку у него нет, но логические аргументы не могли унять приступ его ярости, когда он представил ее, танцующую с другим мужчиной, и особенно таким, как Пип или его приятели.
Он достал из жилетного кармана свой талисман — горстку монет, и сжал их в кулаке. Расталкивая все прибывающих гостей, Станден спускался вниз, в библиотеку, и, усевшись в кресло, решил изгнать все мысли об этой девушке с помощью бренди.
С глаз долой… Из сердца вон?
Когда он вернулся в бальный зал как раз перед началом последнего танца перед ужином, стало очевидно, что его рациональные аргументы не срабатывают. Когда Пип повел ее танцевать, вид у нее был не особенно довольный. Чтобы не выглядеть в ее глазах странствующим рыцарем, герцог заставил себя принять скучающий вид и прислонился к мраморной колонне.
К нему неторопливо подошел лорд Филип.
— А я думал, куда ты делся, — сказал он и, не замечая хмурого выражения лица герцога, продолжал: — Девушки довольно милые; пунш не такой водянистый, как на модных вечеринках. Игра в карты здесь весьма скучная. Один лишь вист. Эй, посмотри-ка — указал лорд Филип в сторону Пипа и его партнерши.
— Он снова ее заполучил. Увел у нас из-под самого носа.
— В самом деле? — спросил Станден, изображая равнодушие. — И кто же она такая?
— Фамилия Пенуорт. Она дочь священника, — лорд Филип фыркнул от смеха, точно это была удачная шутка. — Представляешь? Пип попался в поповскую мышеловку.
Мисс Пенуорт. Герцог повторял в уме имя этой злополучной леди. Мисс Пенуорт. Дочь священника. А вовсе никакая не женщина легкого поведения. Эта новость улучшила его настроение. Гм, мисс Пенуорт.
Словно услышав, как он произносит ее имя, она повернула на Стандена взгляд своих больших подведенных тушью глаз. Ему казалось, что ее невесомая наружность уже не имеет над ним власти, но она выглядела словно лань, загнанная собакой.
Его подмывало подойти к ним и заставить Пипа передать девушку в его руки. Он и в самом деле перестал подпирать колонну и сделал движение в сторону танцующей пары.
Как раз в этот момент лицо ее осветилось улыбкой: она узнала герцога.
Герцог, принимая решение, всегда отдавал приоритет голове, а не эмоциям. Но сейчас, когда дело касалось этой необычной женщины, все его привычные схемы рушились, настолько он оказался неподготовленным к эффекту, произведенному на него этой неожиданной улыбкой.
Мчась стремглав на лошади от Брайтона до Лондона, он преодолел это расстояние меньше, чем за
