расскажи мне все как есть. Ну, давай! Кто этот мужчина?
Ее щеки сделались пунцовыми, а затем через мгновение мертвенно-бледными. Она тихо сказала:
— Не нужно так вести себя со мной, Билл. Ты пожалеешь об этом. Если ты еще раз сделаешь нечто подобное, я просто соберу чемодан и уеду к родителям.
Билл сдержался. Сейчас он едва контролировал себя. Гейл была тоже раздражена. Но она не могла позволить мужу одержать над ней верх, сломать ее.
— Ты очень ошибаешься, если считаешь, что подобными методами сможешь добиться желаемого. — Она утомленно вздохнула, а потом добавила: — Повторяю, я не намерена терпеть это. Чем ты не доволен, Билл? Разве я плохо обращаюсь с тобой?
Он процедил сквозь зубы:
— Эта твоя чертова сдержанность. Ты словно съеживаешься, стоит мне до тебя дотронуться. Можно подумать, ты ненавидишь меня. Ведь мы женаты всего несколько месяцев. Когда ты выходила замуж за меня, предполагалось, что ты меня любишь.
Она прижала свой маленький кулак к груди и почувствовала, как сильно стучит ее сердце. Предполагалось! Но это было правдой! Именно так она сама и думала.
Задыхаясь, она проговорила:
— Не стоит так разговаривать друг с другом. Мы слишком все драматизируем. Давай прекратим все это и будем… друзьями.
— Я не хочу быть твоим другом. Я — муж.
Она с горечью посмотрела на него.
— Очень верно подмечено. В этом-то и состоит вся проблема. Ты не хочешь быть моим другом. Ты полагаешь, что муж должен только заниматься любовью со своей женой и воспринимать ее только лишь как домашнюю прислугу. Ты не считаешь, что они должны быть компаньонами. Ты несколько устарел, дорогой Билл! Тебе бы лучше родиться в Викторианскую эпоху.
— Заткнись! — грубо крикнул он. — Я не собираюсь тратить свое время на споры с тобой. Я уже достаточно наслушался от миссис Ногтон и всяких других, — многозначительно заметил он. — Не думаю, что ты так невинна, какой себя пытаешься представить. Когда ты выходила за меня замуж, я знал, что ты сходишь с ума от любви ко мне. Тогда ты не возражала против моих поцелуев. А сейчас мое место занял кто-то другой. Я узнаю, для кого ты бережешь себя, ангелочек!
Его лицо исказила гримаса ненависти, кровь прилила к щекам. Он повернулся и вышел из комнаты. Хлопнула дверь — он стал спускаться по лестнице.
Внизу Билл направился в столовую и сел за столик. Гнев все еще продолжал его душить. Никого из слуг он не попросил принести завтрак для его жены к ним в гостиную.
Затем, плотно пообедав и обсудив последние новости со своими знакомыми офицерами, Билл смог восстановить свое душевное равновесие. И, уже спокойно все обдумав, он решил, что не стоило устраивать эту безобразную сцену. Скоро он увидит Джун и пригласит ее на прогулку в парке. Больше он не будет тратить свое время на Гейл. Зачем? Ведь его любит такое замечательное существо. Как приятно, когда девушке нравятся твои поцелуи и объятия. И все же он попытается выяснить, кто же тот мужчина, который, по словам миссис Ногтон, развлекался с его женой.
Вечером Билл и Джун, держась за руки, прогуливались в парке. Было уже довольно темно и очень холодно, но девушка, казалось, не замечала этого. На ней было надето меховое пальто, шапочка и теплые сапоги.
— Я не чувствую холода, когда я рядом с тобой, — сказала она Биллу, с трудом оторвавшись от его губ.
Затем Джун стала задавать вопросы о Гейл.
— Знаешь, Билли, дорогой, мне бы хотелось знать, в каких отношениях мы с тобой состоим, — проворковала она, прижимаясь к его руке. — Ты действительно меня любишь или ты принадлежишь к тем занудным женатикам, которые хотят иметь и жену и подружку?
В темноте не было видно, каким мрачным стало его лицо. Он вдруг резко рассмеялся:
— Я действительно люблю свою жену, но мое чувство медленно исчезает. И это ее вина.
— Она довольно глупа, — сказала Джун. — Ты такой замечательный.
Эти слова были словно бальзам для его тщеславия. Молодой человек остановился, поймал девушку и крепко прижал к себе:
— Маленькая ведьма! Это ты замечательная! Но, Джун, дорогая, мы должны быть очень осторожны, чтобы никто из замка нас не заметил.
— Никто нас ни в чем и не подозревает! Моим родителям, кстати, ты очень нравишься. И им очень не нравится твоя жена.
Билл вдруг резко отпрянул от девушки. Он снова почувствовал укол ревности. Даже присутствие хорошенькой Джун не спасало его от этого чувства. Сейчас он постарается все выяснить о Гейл.
— Послушай, Джун, о Гейл так много говорят всякого вздора… Я имею в виду все эти грязные намеки. Твоя мать тоже… А я вот не заметил, чтобы моя жена положила глаз на какого-нибудь офицера.
Джун сделала недовольную гримаску:
— Разве?
Они продолжали идти рядом. Под ногами похрустывали замерзшие листья.
— Нет, говорю я тебе.
Она звонко рассмеялась:
— Мужчины всегда слепы. А я так сразу же увидела. И моя мать тоже.
— Увидела что? Почему ты не говоришь мне?
— Я бы рассказала, если бы была уверена в том, что тебе это все равно. Но иногда я тебя не совсем понимаю. Ты говоришь, что любишь меня, но в то же время ревнуешь свою жену. Одно другому как-то не соответствует.
Теперь засмеялся Билл:
— Все очень просто. Мужчина может любить кого-то, но в то же время ему не понравится, если его жена будет заглядываться на других парней.
— В таком случае, если тебя это волнует, то я не скажу, кем интересуется Гейл, — сказала Джун и надула губки.
Билл сгорал от любопытства. По многим причинам ему хотелось знать правду. Он должен получить это оружие против Гейл, и он вырвет его у Джун. Его желанием руководила лишь злость, родившаяся из равнодушия жены.
Но от девушки было не так-то просто получить нужную информацию. Помогла случайность. Билл вскользь упомянул, что Гейл приехала в Шотландию на одном поезде с хозяином замка.
— О боже! — воскликнула Джун. — Она приехала на ночном поезде с ним? Вот это наглость! И ты до сих пор еще не понял, кто этот мужчина!
Билл застыл на месте, словно пораженный молнией. Сквозь розоватый мрак он пытался разглядеть лицо Джун, но оно лишь неясно вырисовывалось перед ним, как белое пятно. Крепко сжав ее руки, молодой человек воскликнул:
— Боже! Ты думаешь, что Далмиер и моя жена…
— Я ничего не утверждаю, — торопливо заметила девушка. — Это не мое дело. Мама очень рассердится, если узнает, что я проговорилась.
В течение какого-то времени он не мог произнести ни слова. Билл разрывался между желанием целовать Джун и ударить ее. Маленький дьявол! В его мысли вкралось подозрение. Эта маленькая негодница открыла ворота мутного потока. Гейл и Ян Далмиер. Боже! Подобная идея ему даже не приходила в голову, но это так похоже на правду. Ведь они знали друг друга в Париже. Еще тогда, несколько лет назад. Жена не любила распространяться на эту тему, да оно и понятно теперь. Вероятно, есть на то причина. Может, Далмиер был ее старой любовью. А теперь пламя вспыхнуло с новой силой.
— Дорогой, — вторглась в его мысли девушка, — если ты собираешься впадать в бешенство из-за проделок своей жены, вместо того чтобы сказать малышке Джун, как ты ее любишь, то я, пожалуй, отправлюсь домой.
