такой женщиной, какой Кассандра хотела бы видеть свою мать, — добродушной, с сильным материнским инстинктом. Никто никогда не слышал, чтобы Виолетта Бирнхэм сказала о ком-нибудь худое слово. Она, кстати, и о себе не была высокого мнения. Она полностью посвятила себя семье и друзьям, а когда у нее выдавалась свободная минутка — смотрела по телевизору кулинарные передачи или заседала в каком- нибудь благотворительном комитете.
С самых ранних школьных дней Касс частенько заходила к своей подруге выпить чаю, а иногда, когда генералу хотелось избавиться от нее, оставалась ночевать. И дом Лизы казался ей более родным, чем собственный.
Девушка вдруг заметила, что уже не улыбается, а горько плачет, прижавшись к пышной груди миссис Бирнхэм.
— Ну, ну, деточка, не надо так расстраиваться. Идем, я налью тебе чашечку хорошего чая, и мы с тобой обо всем поговорим, — проворковала женщина своим мягким, успокаивающим голосом и жестом попросила свою дочь оставить их наедине.
Когда наконец Кассандра выговорилась, она почувствовала, что поступила правильно. В этом доме знали Кевина. Касс приводила его с собой пару раз. И хозяину дома он понравился, а его мнение очень многое значило для девушки, считавшей Боба Бирнхэма очень благоразумным и уравновешенным человеком. Естественно, банкир искренне сокрушался, что у юного Мартина нет ни гроша за душой, но, будучи умным человеком, он понимал, что творческие люди часто бывают не очень расчетливы и не умеют обращаться с деньгами.
Лизе, кстати, Кевин тоже ужасно нравился. Она всегда говорила, что ни одна девчонка не устоит перед синими ирландскими глазами парня, перед его вдохновенным изможденным лицом и совершенно обворожительной улыбкой.
Когда семья кончила ее утешать, Касс уже снова улыбалась — счастливой, сияющей улыбкой.
— Подумать только, какой удар для тебя — навсегда уйти из родного дома, — вздыхала Виолетта Бирнхэм. — Не думала, что тебе придется выходить замуж в такой спешке. Но ничего, все устроится, малышка, не расстраивайся. Я прекрасно понимаю, что ты сейчас ужасно расстроена. Скажу тебе откровенно — мамочка твоя не из тех женщин, которые имеют собственное мнение. А вот генерал сделал большую глупость, я просто шокирована его поведением. Но ничего, он скоро одумается и пожалеет о своей резкости, а потом все наладится.
Девушка не стала возражать. Милая добрая миссис Бирнхем всегда старалась думать о людях лучше, но Кассандра знала, что генерал ни за что не отступится от своего решения. К тому же она и сама не хотела возвращаться в этот кошмарный дом.
В тот вечер родственники Элизабет решили устроить для своей дорогой Касс настоящую свадьбу, о чем влюбленные даже не мечтали. Сначала они все вместе поедут в ричмондскую ратушу, распишутся там, заявила хозяйка дома, потом вернутся к Бирнхэмам и устроят празднество со свадебным тортом и всем остальным, что полагается по такому случаю.
— Ты говорила, Барни Диксон съезжает с той квартирки 4 июня, кажется? — поинтересовалась женщина. — А где вы проведете медовый месяц?
— Мы не можем себе позволить куда-нибудь поехать, — сообщила Касс, впрочем вполне счастливая.
С этого момента девушка словно попала в эпицентр урагана.
Касс казалось, что она кружится между двумя мирами — восхитительной долгожданной свободой и своей прежней тюрьмой. Она радовалась отсутствию генерала, но беспокоилась о матери. Первый же телефонный звонок оказался неудачным — ответил отчим. Услышав ее голос, он просто положил трубку. Позвонив во второй раз, Кассандра услышала голос миссис Фуллер, которая приходила к ним убираться. Домработница сообщила, что миссис Вудбер лежит в постели, у нее грипп и она не может спуститься поговорить с дочерью.
— Она серьезно больна? — с тревогой спросила Касс.
Миссис Фуллер ответила, что хозяйка встанет через пару дней, а пока просит мисс Хейес не беспокоиться.
Девушка не стала менять фамилию, когда мама вышла замуж во второй раз, и сейчас была рада как никогда, что осталась мисс Хейес. Было бы ужасно, если бы ее называли мисс Вудбер. Впрочем, скоро и фамилия отца уйдет в прошлое, и она станет Кассандрой Мартин. Хотя эта мысль грела ей душу, легкое беспокойство за мать не покидало ее. Касс позвонила еще пару раз, но ей все не везло — трубку брал отчим. В последний раз он рявкнул:
— Прошу вас больше не звонить по этому номеру! Ваша мать вполне здорова и в высшей степени счастлива. Она, наконец, может наслаждаться покоем, так что, пожалуйста, не преследуйте ее — и меня тоже.
Когда девушка пересказала этот разговор своему жениху, у него раздулись от ярости ноздри.
— Господи, вот несносный тип! — воскликнул юноша. — Но не стоит так переживать из-за матери — она-то о тебе никогда не волновалась!
— Кевин, не надо так говорить, — вдруг накинулась на него Кассандра, впервые в голосе ее проскользнуло недовольство.
Молодой человек насупился, но вскоре снова стал нежным, любимым Кевином. Вся его суровость исчезла, и он поцеловал свою невесту.
— У тебя такое доброе сердце, девочка моя, — ласково проговорил он. — Тебе надо быть чуть потверже. Это жестокий мир. Ни минуты не сомневаюсь, что с нашей миссис Да-дорогой все будет в порядке. Кстати, ты, случайно, не знаешь домашний адрес вашей прислуги?
— Знаю, мне приходилось несколько раз посылать за ней машину.
— Так черкни ей пару строк, а на конверте поставь обратный адрес Бирнхэмов, — предложил парень. — Попроси, чтобы написала тебе или даже позвонила на работу, если с твоей матерью случится что-нибудь серьезное.
Касс сочла этот совет очень разумным. Вскоре пришел ответ — домработница сообщила, что миссис Вудбер вполне поправилась и скоро уезжает отдыхать.
Девушка перестала волноваться за мать, и теперь все ее мысли обратились к новой, самостоятельной жизни.
Они с Кевином решили взять отпуск летом, чтобы за это время успеть привести в порядок их маленькую квартирку. Для молодого человека это не составило труда, поскольку он был временным сотрудником и его легко отпустили на неделю. А вот у Касс на работе не хватало специалистов и была куча заказов. Фирма занималась торговлей антикварным серебром. Летом в этой сфере всегда наступало оживление. Да, они все понимают, мисс Хейес выходит замуж, у нее медовый месяц, но увы…
Кевин, сидя с Кассандрой в ее любимом баре в Сити — был дождь и они не могли позволить себе обычный маленький пикник в Храмовых садах, — уговаривал ее уволиться.
— Хватит тебе на них спину гнуть, — горячился он. — Пора подавать заявление об уходе.
— Но, дорогой, я не могу, — покачала головой девушка. — Мне трудно будет найти замену. И потом, нам еще понадобятся эти деньги.
— Черт возьми! — пробормотал сквозь зубы парень, потом усмехнулся, посмотрев на Касс. — Моя ирландская кровь закипает от здравомыслия моей жены-англичанки.
Глава 5
Первые серьезные неприятности поджидали Кассандру перед самой свадьбой, которая была назначена на субботу, 6 июня. Казалось, судьба была настроена против них. Сначала руководители фирмы, где он работал, в связи с началом крупной рекламной компании в континентальной Европе попросили мистера Мартина и еще одного парня из его отдела срочно поехать в Брюссель, где проходила выставка. Кевин хорошо знал французский, что было очень кстати, к тому же обладал приятной внешностью и обаянием, поэтому послать решили именно его.
