платонических, категорически отвергая все коварные и низкие обвинения жены, пока ярость не ослепила его…

Он уже хотел оставить Мин, когда вдруг она прошептала:

— Что я сделала? В чем моя вина?

Тут Джулиан снова забыл, что Мин почти взрослая женщина, и стал на нее смотреть как на ребенка, нуждавшегося в защите. Он наклонился к ней и ласково сказал:

— Вы ничего такого не сделали и ни в чем не виноваты. Скорее я виноват, хотя и свалял дурака. Этого можно было избежать, если бы я задержал медсестру на день, но мне и в голову не пришло, что даже моя жена способна на такое…

Мин села на кровати. Взгляд его упал на нетронутый ужин на подносе.

— Прежде чем мы продолжим разговор, вам надо немного поесть. А я спущусь вниз и принесу чего- нибудь выпить.

— Нет, — сказала она тихо. — Сначала, пожалуйста, расскажите, что случилось.

— Послушайте, деточка, мне необходимо выпить перед нашим разговором.

Он невесело улыбнулся.

Пока Джулиана не было, она быстро привела себя в порядок. Джулиан вернулся с двумя стаканами — виски с содовой для себя и слабый бренди для нее.

После того как она выпила и начала без аппетита есть уже холодный ужин, он, стоя у кровати, стал рассказывать ей без обиняков, что произошло. Клодия обвинила его в неверности. Она собиралась подать прошение о разводе и назвать ее, Мин Корелли, в качестве причины.

Джексон, видимо, получил от нее большую взятку и собирался в суде свидетельствовать под присягой, что Джулиан провел ту ночь с Мин и что Джексон застал их вместе, когда принес Мин завтрак.

Мин была так поражена, что сначала даже лишилась дара речи. Она молча смотрела на Джулиана, но он стоял к ней спиной и смотрел в окно.

Затем Мин заговорила тихим дрожащим голосом:

— Но это же неправда. Неправда!

— Да, неправда, — ответил он не поворачиваясь. — Но это не остановит ни мою жену, ни Джексона.

— О, я никогда не любила Джексона. Я знала: он почему-то ненавидит меня.

— Я сам не особенно любил его, но он казался полезным слугой. А хороших слуг трудно найти, и я держал его. Но я думаю, он под башмаком у Клодии. Она может из мужчины веревки вить, когда хочет. И я думаю, они с этим Освальдом договорились вознаградить его за то, что я выгнал его без месячного жалованья… и еще сверх этого. Что за невезение — только я отпустил сестру вчера, как сегодня приехала Клодия.

Мин заставила себя допить бренди, потому что это было нужно ей, чтобы прийти в себя, но ужин она не стала доедать, ей было плохо.

— Но зачем, зачем миссис Беррисфорд сделала такую скверную вещь?

— Потому что всегда хотела от меня избавиться, а я не соглашался на развод.

— Но почему она хотела избавиться от вас?

— Потому, что я отказался в дальнейшем отвечать за ее долги и не одобряю ее образа жизни, который она ведет после моего возвращения с войны. Она давно ненавидит меня, но до этой истории я и не знал силы ее ненависти.

— Не понимаю, как можно вас ненавидеть! — вскрикнула Мин.

Эта безыскусная похвала заставила его чуть улыбнуться, он подошел и сел на стул у кровати.

— Человеческая натура необъяснима, дорогая. Трудно сказать, отчего люди любят и ненавидят друг друга.

— Я так жалею… — Слезы потекли по ее щекам. — Я вас так люблю, и мне тяжело сознавать, что я — причина ваших бед.

— Мин, дорогая, ради всего святого выбросьте из головы, что вы виноваты. Скорее я должен просить у вас извинения за непростительную глупость: я не задержал сестру. Разве ваша тетка не заподозрила самого худшего? Разве мне не следовало понять, какой тут риск, и для вас больше, чем для меня? Я мужчина, и мне следовало предвидеть такие вещи, чтобы предупредить их.

— Но что говорить обо мне, — сказала она сквозь слезы. — Папа умер, и некому теперь обо мне позаботиться.

Он, тронутый жалостью, ответил:

— Вы вовсе не правы. Девушка всегда должна заботиться о своем добром имени. А это дело может получить огласку, может попасть в газеты. Я много думал об этом и считаю, что поторопился, погорячился, выгнав их всех. Мне следовало лучше подумать о подкупе самому. Завтра, конечно, я поеду к Клодии. Она очень любит деньги, и, как бы ни было с разводом, я должен дать ей денег, чтобы ваше имя не звучало в этом деле.

— О, вы так беспокоитесь об этом. Вы очень хороший, мистер Беррисфорд. Но ведь это вы — человек уважаемый и с положением, и будет плохо, если люди подумают, что вы неверны жене.

— Джексон обещал подтвердить это, у меня нет выхода, — сказал он тихо.

Мин сказала печально:

— Я и не думала, когда собиралась на тот пикник с подружкой Салли, что все так закрутится.

Джулиан достал трубку и усмехнулся.

— Конечно, не думали. Должно быть, очень жалеете, что приняли приглашение?

Вдруг она взглянула на него с такой теплотой и нежностью, что это не могло его не тронуть.

— Нет, не жалею. Иначе бы я не встретила вас, — прошептала она. — Думаю, что такого, как вы, нет больше в мире.

Теперь он покраснел, слегка кашлянул и встал.

— Мое дорогое дитя, это уж слишком для меня.

— Я так правда думаю, — ответила она горячо.

Он улыбнулся ей — ее откровенность и невинность пробились сквозь мрачный туман, в который Клодия погрузила его дух. И снова он почувствовал ее женскую привлекательность, вспомнил свои ощущения, когда нес ее наверх. «Его любовница» — так бросила ему в лицо Клодия со злобной усмешкой. И Джексон подтвердил! Гнусная крыса. Они напомнили ему о таких вещах. Он и не думал об этом за все время знакомства с Мин. Но ведь он был мужчина, еще молодой и полный сил, человек с горячими страстями, которые он подавлял годами. Женитьба его не удалась, и Клодия извратила все его добрые побуждения. Разве не привлекательно сейчас воспользоваться ситуацией и ответить этой славной девочке, которая явно боготворит его? Она одна на свете и нуждается в опоре и защите. И раз Клодия решила начать эту гнусную кампанию против них с Мин, раз все должны подумать, что они находят утешение в объятиях друг друга, пусть так и произойдет на самом деле…

В какую-то сумасшедшую минуту Джулиан почувствовал, как заколотилось его сердце. Вот она лежит и смотрит на него небесно-голубыми обожающими глазами. Она готова принадлежать ему. Она будет таять в его объятиях. И он будет уже не одинок в своей беде. Молодость и красота Мин утешат его.

Мин почти не общалась с мужчинами, не считая тех, кого она знала по работе. Потом этот ужасный случай с Уолтерсом. Но она не могла не видеть страсти, вспыхнувшей на мгновение в глазах Джулиана. Он крепко сжал ее руку. А в глазах Мин стоял вопрос. О чем она просила, о жалости или о любви, думал Джулиан. Может быть, о том и о другом, и он мог дать ей и то и другое.

Мин уже понимала, что значит влюбиться до безумия, влюбиться так, чтобы быть готовой покориться ему душой и телом, чтобы доставить ему мгновение высшего счастья.

Но опасная минута прошла. Джулиан снова овладел собой. Смущенный собственной слабостью, он пошел к выходу и услышал ее голос, тихий и встревоженный:

— Вы сердитесь на меня?

— Мин, дорогая дурочка, отчего я должен сердиться? Я думаю, что вы прелестны, даже слишком. Поэтому я и ухожу. Понимаете? Какого черта подыгрывать таким, как моя жена? Нет, мы поборемся. Спите и не тревожьтесь. Я постараюсь выпутать вас из этой истории.

Вы читаете Только мои грёзы
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату