Стихи

                до пайкового хлеба.
Там, за нашими спинами —
                         снежная глубина.
Там обожжённые плечи
                     деревенеют от боли.
Над затемнённым городом
                        песня:
                               'Вставай, страна-а!..'
'А-а-а-а…' — отдаётся гулко,
                               будто в пустом соборе…
Мы покидаем прошлое.
                     Хрустит песок на зубах.
Ржавый кустарник
                 призрачно топорщится у дороги.
И мы на нём оставляем
                      клочья отцовских рубах
и надеваем синтетику,
вредную для здоровья.
Идём к черте, за которой —
                           недолгие слёзы жён.
Осатанелый полдень.
Грома неслышные гулы.
Больницы,
          откуда нас вынесут.
                              Седенький дирижер.
И тромбонист,
облизывающий
             пересохшие губы…
Дорога — в виде спирали.
                         Дорога — в виде кольца.
Но —
отобедав картошкой
                   или гречневой кашей —
историю Человечества
                     до собственного конца
каждый проходит по времени.
Каждый проходит.
Каждый.
И каждому — поочерёдно —
                         то солнечно,
                                      то темно.
Мы измеряем дорогу
                   мерой своих аршинов.
Ибо уже установлено
                    кем-то давным-давно:
весь человеческий опыт —
есть повторенье ошибок…
И мы идём к горизонту.
                       Кашляем.
                                Рано встаём.
Открываем школы и памятники.
                             Звёзды и магазины…
Неправда, что мы стареем!
Просто —
         мы устаём.
И тихо отходим в сторону,
                          когда кончаются силы.

[1971–1973]

О национальности

Если наш Союз
              называет 'Россией'
кое-кто на Западе, —
напрягаю глотку,
объясняю истину,
не стою разиней.
Но —
     и объясняя —
                  от гордости глохну!

Ибо повезло мне с землёю такою!
Повезло с рожденьем,
с Москвою,
с тайгою.
Ибо —
      по морозцу,
                  зимой залихватской,
до сих пор бравирую
сибирской закваской!..
Я —
    безоговорочно и бесповоротно —
капля
в океане моего народа.
Истовом,
         берёзовом,
                    бурлацком,
                               бунтарском!
В стонах и частушках.
Счастье и мытарстве…