Перед смертью.Он умер для того,чтоб мы не умирали…Карателиего,израненного, брали.Заржавленным прутомиспытывали силу.Умаялись.Потомвелели рыть могилу…Надутый,будто ёж,увешанный оружьем. —'А может, ты споёшь?..' —смеясь,спросил хорунжий…Луна ползла, как тиф.Безжизненно.Сурово…И вздыбился мотив!И прозвучалослово!Пел песню комиссар.Пел,выбрав гимн из гимнов.Пел,будто воскресал.Пел,голову закинув.Пел,будто пил вино.Пел,хвастаясь здоровьем.'Мы наш, — он пел, — мы но —вый мир, — хрипел, — построим!!'Был тёмным, как земля.И мокрым,как из бани.Пел,еле шевеляразбитыми губами.Шептал слова не в такт,упрямо повторялся…И получалось так,что он не пел,а клялся!Литые фразы жгли,с зарёй перемежаясь…Хорунжий крикнул: 'Пли!!'А песняпро-дол-жа-лась.Была грозе сродни,светиласьи трубила!..В руках у солдатниплясали карабины.Дрожали молодцы —ни статии ни прыти…Великие певцы,пожалуйста, замрите!..Пусть видит комиссар,как в озаренье аломвстаёт высокий залс 'Интернационалом'!И солнечно в судьбе.И ощущаешь гордость.И веришь, что в тебе —тот комиссарский голос!
