— О, как я рад, — ликовал Палко. — Видишь, Дунай, разве я не говорил тебе, что мы узнаем, что там дальше было? — обратился он к собаке.
Лессинг улыбнулся.
— Ну, вот теперь светло. Садись и слушай. Нет, сядем лучше там, у входа в пещеру, и там дождь до нас не доберется.
Лессинг сел с одной стороны, Палко — с другой, а Дунай лег между ними, как будто и его присутствие тут было необходимо. У их ног расстилалась 'страна солнца', а над их головами сверкала молния. На западе светило солнце, а на востоке, как огромнейшие ворота, виднелась семицветная радуга. Оживляющий природу дождь понемногу затихал. На лугу сверкали мириады росинок — и Лессинг читал о том чудном утре воскресенья, когда три верующие женщины подошли ко гробу Господню, чтобы помазать Его тело, но нашли камень отваленным, гроб пустым; и когда они из уст ангела услышали радостную весть, что Он, Который был распят, жив и придет к ним в Галилею. Он читал, как воскресший Спаситель явился Своим, сперва Марии Магдалине, как Он послал ее известить о том учеников и как они не поверили ей. Потом Он явился двоим, потом всем одиннадцати и упрекал их, что не поверили видевшим Его. Потом Он повелел им идти по всему миру и проповедовать Евангелие… и потом… и потом… Лессинг читал о том, что мальчику показалось таким чудесным, именно, что Иисус вознесся на небо и сел одесную Божию.
Палко поднял свои глаза к небу. Теперь он, наконец, узнал, куда ушел Иисус и почему Его больше нет здесь на земле, хотя Он и жив. Он был там, за этими радужными воротами. Там Отец Небесный имеет Свой престол славы, а Иисус сидит одесную Его.
— О, теперь я все знаю! — воскликнул он с ликованием. — Настоящая страна солнца вот там, за этими воротами, а это здесь только как межа, как грань, не правда ли, дядя?
Лессинг ничего не ответил, но ему казалось, что мальчик был прав. Слово Божие не было ему чуждо. В школе он считался лучшим учеником, также и при конфирмации. Он знал, куда ушел Иисус, но только об этом никогда не думал. Для него Христос был так же чужд, как и для миллионов других, именующих себя христианами, которые хотя и многое знают, но никогда во всю жизнь свою о Нем не думают…
— Ах, — вздохнул Палко, — если бы мне скорее прочитать эту книгу! Но так как я должен читать ее строчку за строчкой, то это идет очень медленно, а что-нибудь пропустить я тоже боюсь, так как не знаю, на какой странице описан этот путь, ведущий туда, в настоящую страну солнца.
— Я есмь путь и истина, и жизнь, — вспомнил Лессинг и сказал это вслух.
— Об этом и я читал; но я не знаю, как Он это понимает. Или Он думает прийти Сам и показать мне путь, взяв меня за руку, чтобы мне лучше его найти?
— Возможно и так, как ты говоришь. Но поскольку Он теперь так далеко, так высоко, как мы только что прочли о Его воскресении, то как это может быть?
Некоторое мгновение мальчик с испугом смотрел на чудесные врата неба. Они, на самом деле, были так далеко, так высоко на небе, а он здесь, так низко на земле. Как далеко все же Иисус!..
— Не верьте этому! — воскликнул он вдруг, сверкая глазами, — Он не только там! Мы ведь читали, как Он говорил Своим ученикам: 'Се, Я с вами во все дни до скончания века'. Он обитает там наверху, но Он пребывает и со всяким из нас, и в это мгновение Он тоже с нами!
— С нами? Где же Он? — спросил Лессинг с недоверием.
— О, не говорите так, дяденька, прошу вас, — сказал Палко тихо. — Я не знаю, понравится ли Ему это? Вы же читали, как Он упрекал их за неверие. Он так сказал, и я этому верю. Если даже король гномов мог сказать: 'Туман позади меня, туман впереди меня', — и сразу становился невидимым, почему же Иисус не может этого сделать? О, я верю Ему!
Вдали прогремел гром, как торжественное 'аминь'.
— Ну, если ты хочешь, я буду читать эту книгу дальше, чтобы ты скорее мог все узнать.
— О да, дорогой дядя, прошу вас, пожалуйста, — воскликнул Палко радостно. — Вы читаете так хорошо и гладко, что я каждое слово лучше понимаю.
Прошло еще два или три часа, но они этого совсем не заметили. Когда Лессинг, наконец, отложил книгу, дождь давно уже прошел. Палко пережил один сюрприз за другим. Он совсем не предполагал, какие чудные рассказы в Евангелии от Луки о рождении Иоанна Крестителя и Иисуса, об ангелах, которые явились пастухам на поле и как они нашли Младенца в яслях. Палко чуть не расплакался от радости, так чудесно это было. А потом, как двенадцатилетний Иисус путешествовал в Иерусалим.
— Я никогда раньше не думал, что Он был некогда таким же мальчиком, как я, — сказал он Лессингу. — Тогда, наверное, Он был очень послушным и таким, что все Его любили.
И так как Палко всему этому удивлялся, то и Лессингу показалось, что он читает о совсем новых событиях, о которых раньше никогда не слышал, при этом и у него на сердце стало тепло.
— А почему эту книгу непременно здесь надо оставлять? — спросил он, уходя. — Мы могли бы ее взять с собой и читать из нее каждый день по кусочку, послушает и дедушка, а потом мы можем ее принести сюда обратно. А по воскресным дням мы можем ее читать и здесь.
Это предложение пришлось Палко по душе.
— Я никогда не осмеливался брать эту книгу с собой домой, — сказал он по дороге. — Но если вы думаете, что Господь Иисус не поставит нам это в вину, то я очень рад.
Они вернулись довольно поздно, но так как Палко пришел вместе с Лессингом, дедушка ничего не сказал. Палко получил свой ужин, отдал дедушке заработанные деньги, порадовал его принесенной грушей и лег спать.
Во сне Палко видел красивого мальчика. Мальчик звал его рукой, говоря: 'Иди вместе со мной, и я приведу тебя в страну солнца'. — Он пошел вслед за мальчиком на высокую гору. Но когда Палко достиг вершины горы, там он нашел три креста и на них увидел распятым того же самого мальчика. Это был Иисус. Палко зарыдал во сне так громко, что Лессингу пришлось разбудить его.
— Ты чего плачешь, что с тобой?
— О, дядя, Ему, наверное, было очень больно, ах, я даже представить не могу!
Лессинг не стал дальше расспрашивать. — Видно, что-нибудь приснилось, — подумал он про себя.
— О, мой Иисус, мой дорогой, добрый Иисус, как могли они причинить Тебе такую боль? — вполголоса говорил мальчик. — Если Ты все можешь, то дай мне узнать, почему Твой Отец Небесный не освободил Тебя? Ведь Он любил Тебя!
Палко уже давно снова заснул, но слова его не давали Лессингу покоя: Почему Христос страдал? Ради чего Он умирал? Почему Бог допустил это? Эти вопросы и его смущали. И ему вспомнились слова, которые были написаны на первой странице книги: 'Читай внимательно, строчку за строчкой, и она укажет тебе путь'. Могла ли она дать ответ также и на те вопросы, которые, даже помимо его желания, возникали в его душе?
Начиная с того дня, в хижине Юриги каждый день стали читать священную книгу. Для этого они с радостью пожертвовали тем часом после обеда, который раньше отдавали отдыху.
Старый Юрига удивлялся Лессингу, что он читал почти как сам священник. Он рассказал о найденной Палко книге также и Лишке, рассказал и о тех странных словах, которые были написаны на первой странице. Сначала Лишка приходил из любопытства, но потом никогда не пропускал чтения. Вначале оба старика во время чтения курили, а потом Слово Божие наполнило их сердца благоговением. Они перестали курить; сняв свои шапки, они сидели и внимательно слушали. Это были старые истины, отчасти им уже знакомые еще с молодости, но так как теперь их читали слово за словом, строчку за строчкой, то они стали для них совершенно новыми и еще более ценными. Если бы кто им подарил эту книгу, они, наверное, не читали бы ее так старательно, но так как мальчик ее нашел таким чудесным образом и каждому слову так твердо верил, то и они не осмеливались сомневаться. Лишка и Юрига даже во время работы рассуждали о божественных истинах.
— С тех пор, как ваш мальчик спросил меня, имеет ли священник власть прощать грехи, я постоянно об этом думаю. Наверное, он не является для нас Богом, как я раньше полагал. Я знаю, что мои грехи мне не прощены и что я не примирен с Богом, и я спрашиваю сам себя: что пользы мне от этого говенья, от этой исповеди?
Юрига задумчиво качал своей седой головой:
— Может быть, из этой книги мы узнаем всю истину.
