При электрическом освещении было все по – другому. Обычно. И мы решили, что мы, наверное все придумали.
– Даша, это мы так играли. Маша нарочно стол ногой качнула, – сказали мы. Чтобы всех попугать.
Даша успокоилась и поверила нам.
– И мне со страху чудиться стало. Да ну вас. Идите в детскую. Скоро ваши мама с папа приедут. Мне ужин готовить нужно.
– Ольга Константиновна, так это правда Маша сделала? – спросила я разочарованно.
– Нет, нет. Это мы так сказали, чтобы Даша не боялась. А на самом деле все так и было, и стол прыгал, и звуки вздоха мы слышали. Мы же смотрели в приоткрытую дверь, когда Даша туда пошла. Мы потом в церковь ходили, и у нашего папы прощения просили, что дух его потревожили. Заказали молебен за упокой. Об этом мы рассказали только маме. Константину Ивановичу побоялись рассказывать. Он строгий был.
Много еще историй рассказывала Ольга Константиновна. И часто еще мама философствовала с ней о мире, о жизни, о бесконечности и всяких чудесах. Жалко всех не упомнишь.
4
Прошло много лет. Я вышла замуж, и ложка как приданное, переезжала со мной из дома в дом. Из старого серванта, в современную, модную тогда стенку. И я уже почти забыла о ней. Она просто лежала среди других мельхиоровых ложек, вилок и ножей в коробочке, она была тринадцатая, лишняя ложка, из столового сервиза. Но, когда я, накрывая праздничный стол, и натыкалась на нее, я всегда вспоминала Ольгу Константиновну, и наши разговоры и ее милый облик с ямочкой на щеке…
И тут, как– то, приводя в порядок столовые приборы, я заметила. Странно, что раньше я этого не видела! На ложке стояли какие-то вензеля, и край у ложки был не ровный. Он был кривой, обточенный, наверное, водой, чистящим порошком, и временем! Только в тот момент, до меня дошло, что ложка то серебряная и такая старая, что даже металл протерся! Видно ей пользовались не одну сотню лет, наши– то лежат целые, и намека на стирание не было! А у этой край почти острым стал. Кто же ел ею суп? Может быть, и сам Иван Федорович Крузенштерн?! Дорогая Ольга Константиновна! Оказывается, какой подарок вы мне сделали!!! А я тогда этого не понимала!
Представьте как приятно! И мне кусочек, нет, маленькая волна от великого мореплавателя досталась. Вот такая история.
Мне очень хотелось найти потомков Крузенштерна, и получше, узнать о семье Ольги Константиновны, но ничего, даже в интернете, я пока не нашла. И дядя Митя, и сама Олечка, уже давно умерли, правда я этого не знала и не видела. Я почти потеряла связь с тем домом и людьми. Сорок лет прошло, и конечно, много, очень много изменилось.
А ведь наверняка, живы ее потомки. У тех сыновей, свои сыновья были, одного я даже видела в детстве. И у братьев и сестер Олечки дети были. Так что, их, наверное, сейчас много, потомков Крузенштерна!
Вспоминают ли они, свою прабабушку, мою старую знакомую, ведь у людей появился и другой недостаток. Они не помнят своих предков, и не интересуются прошлым, даже альбомы со старыми фотографиями выкидывают. Не интересны им старые лица. А мне даже чужие фотографии жалко. Потому что с них тоже волны идут, и они грустят, что потомки их забыли, они– то о них думали, там в пятнадцатом…
Ничего там нет
Этот случай мне рассказала одна моя родственница. И он не выдуманный, а был на самом деле, в старые времена с моими прабабушками и их дедушкой.
В нашей семье было много священнослужителей и поэтому за столом часто шли разговоры о религии. Дедушка был знаком с самим старцем Серафимом, и мог рассказать и о нем и о других монахах, и о философских вопросах бытия. Он любил поговорить и пофилософствовать. Дедушка был образованным человеком, он закончил духовную академию, и в шкафу у него было очень много книг. И девочкам, которые в то время учились в гимназии и приезжали домой на каникулы, так было интересно поговорить о всяком таком, что не понятно. Они все приставали с вопросами к дедушке, какой – такой тот свет? Этот вопрос занимал их больше всего. В гимназии велели верить тому, что написано в книгах и учебниках, и не рассуждать и не сомневаться, потому что это был грех.
– Этого точно никто не знает, потому что оттуда никто еще не возвращался, – говорила им бабушка, вздыхая. Не грешите, живите по совести – попадете в Рай. Вот тогда все и узнаете. Там мы все будем! Только нужно здесь так жизнь прожить, чтобы на том свете страшно не было. Уж там ничего исправить нельзя, разве только молитвой родственников оставшихся на земле.
– Никто не возвращался! – согласились девочки. А вот если бы вернулся и рассказал бы нам все про тот свет. Как там и что там?
– Да ну вас, и слушать больше об этом не хочу. Покойников зовут, и не страшно вам?! – воскликнула бабушка и ушла в другую комнату, перекрестившись на икону..
– А ты знаешь Поленька, – сказала Зиночка, – нам, нужно договориться заранее, с кем-нибудь, кто старенький и скоро все равно умрет, чтобы он пришел к нам во сне и все рассказал. Например, с дедушкой. Он, наверное, раньше нас всех умрет. Ему ведь уже семьдесят пять!
– Да, точно! если договориться заранее, то можно схитрить, – придумали девчонки. – Ведь снится нам бабушка, и иногда так ясно, как будто она и не умирала. И даже разговаривает с нами. Просто она не знает, что мы хотим от нее услышать, вот и не говорит. А может, не успевает!
– Давайте договоримся, что если дедушка, ты умрешь, то ты нам хоть немножко скажешь, хоть чуточку. – попросили они его потихоньку.
– Хорошо, согласился дедушка. Чего не рассказать? Все вам точно скажу, что я там увижу. Но вы уж тоже, меня тогда не бойтесь, и внимательно слушайте, может быть я не смогу вам все ясно сказать, а намекну только, а когда проснетесь, не забудьте! Я вам приснюсь и все расскажу. Только одной!.
– Почему одной, ты нам всем приснись! – просили внучки.
– Я думаю, что это рассказывать нельзя. Если бы это так легко было, то все бы уж давно все знали. Я вам намекну, а вы уж догадайтесь, что я сказать хотел.
– Тогда ты мне! – Нет мне приснись, – спорили девчонки, – я лучше всех догадаюсь, и я все сны всегда помню.
– Кому-нибудь одному, – повторил дед. И если мне нельзя будет рассказывать, я вам какой ни будь знак подам, – мол все есть, только я ни-ни.
Они скорее шутили и фантазировали, но доля правды в их разговорах была.
Прошло время, и дедушка действительно умер.
И вот через недели две, снится сон Зиночке.
– Дедушка, ты пришел, чтобы…
– Молчи, – показал пальцем дедушка и укоризненно покачал головой. Пошли..
Зиночка замолчала и пошла за ним. Идет она с дедом по каким– то подземным коридорам, как по лабиринту. Свет тусклый, а пол земляной. Идет она и ждет, что же будет дальше, вон за тем поворотом, и за другим. А коридоры не кончаются и ничего кроме них больше не видно. И вот уже перед ними дверь.
– Ну все, сейчас я все увижу! – подумала Поленька.
Но тут дедушка остановился и говорит.
– Все. Дальше тебе нельзя.
– Дедушка, но я же так и не увидела, что на том свете! – возмутилась девочка.
– А на том свете, ничего нет. Ничего! Только продолжение тихого сна, – ответил он.
Девочка проснулась и рассказала об этом сестре.
– Ничего! – разочаровалась она. Как же ничего?
– Вот так. Он сказал, – Ничего.
Сестры призадумались, а потом, старшая Поленька и говорит, – расскажи свой сон еще раз, и не пропусти ни одного слова.
– Как же ничего! – сказала она, когда сестра повторила свой рассказ. Дедушка же говорил нам, что если не сможет сказать ясно, то хотя бы намекнет.
Если ты ходила по коридорам, с нашим дедушкой, и он мог с тобой общаться и разумно говорить, значит, он вспомнил свое обещание и пришел оттуда. Он не пустил тебя дальше, не дал дверь открыть, а
