— Полет! — в ужасе, прошептала Мишель, вырвавшись из его объятий и оглядываясь на вход в грот. Она поправила волосы, и кофточку, чувствуя, как ее щеки, быстро краснеют, и от страха, что эту сцену увидит сестра и от страсти, которую поцелуй Пьера, быстро зажег в ней.
— Нет! — сказал тихо Пьер, подняв брови, она не пойдет сюда! Пешком она теперь не ходит дальше нашего сада. Машина, диван, телевизор. Все! Ее никуда не вытащишь! Она совсем обленилась.
Пьер снова страстно поцеловал Мишель, как будто уже имел на это право, и с беспечным видом, как будто ничего не произошло, вышел из блиндажа, немного вздрогнув оттого, что из соседнего на него смотрели чьи-то глаза.
— Надеюсь это не жена, для нее слишком шустро, — подумал он, немного испугавшись, и не привыкший оставлять что-то недосказанным, прошел вглубь второго грота.
Этот грот был гораздо глубже, и в нем не сразу можно было разглядеть дальнюю стену, окутанную черным полумраком.
— Бонжур мосье, — услышал он дребезжащий голос и увидел, что прямо из дальнего угла на него выходит глубокий старик, с блуждающей на его лице довольно странной улыбкой.
Бонжур мосье! — ответил Пьер, стараясь уловить, по взгляду старика, что же тот мог видеть, из недавней сцены его посягательств на Мишель.
Но определив на глаз его возраст, который выдавала неуверенная походка, приподнятый воротник на сутулом теле, сморщенные руки, опирающиеся на палку и подслеповатые глаза, он успокоился и стал смелее.
— Осматриваете крепость? — спросил старик дребезжащим голосом, продолжая улыбаться Пьеру. — Ей уже около тысячи лет! Ее стены видели и рыцарские походы, и славные турниры. А несколько веков назад вон в том здании, — старик показал на крышу одного из домов, был госпиталь для офицеров, в котором бывал и сам Наполеон! Это во время сражения под Аустерлицем! Да! Древнейшие места! — повторил старик, повертевшись на одном месте, чтобы охватить взором большую часть города. Сейчас это только развалины, а раньше! Раньше здесь кипела жизнь, сколько интересных людей здесь можно было встретить, какие страсти, поступки, судьбы! А какие дамы….ради которых сражались, умирали и делали глупости… — при этих словах старик, как показалось Пьеру ехидно взглянул в его глаза, слишком близко приблизившись к его лицу, как это бывает с людьми плохо видящими.
Пьер, с трудом сдержавшийся, чтобы не отпрянуть, сделал безразличное лицо, как будто не понял намеков старика, решил, что тот подошел, благодаря возрасту, к стадии небольшого маразма, и поэтому путает уже и быль и небыль, и поддакнул для вежливости.
— Да, да! Интересно! Вы живете в этом городе? — спросил он, немного отклонившись назад.
— Почти, не далеко от него, — ответил старик, махнув в сторону кладбища.
— Так, может быть, вы подскажете, где здесь можно хорошо пообедать? — спросил Пьер, стараясь перевести разговор в другое русло.
— Вас четверо, если я не ошибаюсь, — спросил старик, снова улыбнувшись, и как бы, изучая лицо Пьера.. — Мадам там внизу вероятно ваша жена? Она очаровательна, обожаю толстушек. Хотя мне сейчас уже не прилично думать о женщинах, — хихикнул старик. — Я то уже для них не интересен.
— Ну что вы мосье, — подбодрил его Пьер. На вас, еще, и молоденькие смотреть могут.
— Побольше хороших эмоций, и возможно, что ваши слова окажутся правдой, — улыбнулся старик, расправив спину и опустив воротник. — Но пока что такие страсти для вас, в вас— то они еще бушуют! — усмехнулся он, и фамильярно похлопал Пьера по спине.
Пьер удивился, почему он позволяет старику продолжать этот пикантный разговор.
— Наверное, скидка идет на возраст, — подумал он, ничуть не рассердившись. — Что остается такому деду, только воспоминания, иллюзии, да интерес к чужим интрижкам.
Он представил сам себя лет, этак, через сорок! Себя с жидкими седыми волосенками, с отвалившейся челюстью, костлявым телом и непременно в кресле каталке, которую возит молоденькая медичка в коротком халатике, из-под которого, непременно выглядывает соблазнительное молодое тело. И, которая, для того, чтобы подбодрить его древнего, уверяет, что он еще очень симпатичен… Ему стало не страшно, а смешно, потому, что это должно было произойти еще совсем не скоро, и вообще не с ним, и оправдал поведение старика.
К тому же разговор с этим человеком, который уже немного затянулся, был прекрасным оправданием и плавным переходом от его желаний к действительности, от прелестей Мишель, к строгому взгляду Полет. Наперед, зная предстоящий допрос Полет, почему он так долго отсутствовал, он теперь мог с невинным видом, объяснять жене, что задержался на крепостной стене, потому что долго разговаривал с одним приятным стариканом.
Пьер вышел из блиндажа, а Мишель судорожно просчитывая, сколько же минут длилась эта сцена, вздохнула и с облегчением и с разочарованием, потому что страсть Пьера против ее желания зажгла в ней ответную. Ей уже хотелось продолжения поцелуев…
— Нет. Нет! — сказала она сама себе, быстро представив весь этот кошмар, если все станет известно Полет. — Это предательство!
Мишель еще раз приняла ко вниманию все признаки, которые могли раскрыть их с Пьером секрет перед сестрой, и в первую очередь постаралась охладить свои щеки. Ветерок, который пробегался по развалинам, должен был помочь ей в этом. Выйдя из грота, она махнула рукой сестре и Мадлен, стоявшим внизу, и сделала вид, что решила немного пройтись по дорожке, сохранившейся на стене крепости. Ветер сделал свое дело, и через пять минут она решила, что теперь можно спуститься к ожидавшим ее без опасений. А через минут пять к ним спустился и Пьер.
— Прошелся по крепостной стене, — доложился он Полет, не ожидая, когда она первой задаст вопрос. — Я бы прогулялся по всей ленте, но, как сказал мне старый мосье, которого я встретил там наверху, эта крепость тянется на пять километров по кругу, и такая прогулка займет около часа, в лучшем случае. Если хотите, мы можем прогуляться по ней вместе, — сказал Пьер, прекрасно зная ответ.
— Нет, нет, поедем искать ресторан, — возразили Полет и Мадлен в один голос. Они обе не испытывали потребности к перебежкам по склонам.
— Мосье сказал мне, что километрах в двадцати, рядом с промышленным центром, сегодня открытие ресторана с интересным названием «У крокодила»! — с готовностью сказал Пьер. — Его сын поступил туда на работу и уже порассказал о нем много хорошего. К тому же, в день открытия будут скидки и всякие другие развлекательные мероприятия для привлечения посетителей. Я думаю, стоит посмотреть…
— Интересно! — воскликнула Мишель. Открытие всегда обещает наилучший прием, это же реклама! Я уже хочу в этот ресторан, — захлопала она в ладоши. — А почему «У крокодила»? Может быть, там дают блюда из него? Есть крокодила я не собираюсь!
— А может быть это фамилия хозяина? — глубокомысленно сказала Мадлен. — Мосье Крокодил…
— А когда ты успел переговорить с прохожим? — удивилась Полет. Мне показалось, что нам никто не встретился по пути. Город словно вымер.
— Я встретил этого пожилого мужчину в одном из гротов. Я даже сначала не заметил его, потому что он стоял в темном углу и изучал надпись. Представляете, скрюченный старикашка, выходящий из темноты! — сделал он страшное лицо. — Я даже вздрогнул! Но потом мы разговорились, и он оказался очень приятным собеседником, потому что очень интересно рассказал мне о крепости и вдобавок посоветовал этот ресторан. Потом он пошел совершать прогулку по периметру крепости, возможно вам и не видно было, потому что там идет спуск вниз… — Да вон он, — показал Пьер в сторону дальней стены. — Видите маленькую фигурку мужчины, это он. Как быстро он одолел такое расстояние! — удивился Пьер, прикинув прошедшее время. — На вид ему было лет восемьдесят с лишним!
— Да нет! Лет семьдесят пять, — возразила Мишель, он и со мной успел поговорить, пока я разглядывала город сверху.
Маленькая фигурка старичка, казалось, увидела и услышала говорящих о нем людей и помахала им рукой. Пьер махнул тоже, а за ним и остальные.
— Симпатичный мосье, — добавил Пьер. — Мадлен, жалко тебя там не было, вот тебе и принц из замка, — засмеялся он, подмигивая Мишель и Полет.
— И он говоришь, симпатичный, тебе понравился? — сделала заинтересованный вид Мадлен. —
