на мой голос.
Очутившись в той же комнате, что и Пьер, все трое недоуменно посмотрели друг на друга.
— Мосье Алекс, мосье Алекс! — прокричали они.
— Исчез! — воскликнула Мишель. — Кошмар, куда мы попали, здесь даже нет выхода?! — воскликнула она.
— Видно штучки этого алхимика, еще не устарели, — подумал Пьер. Мурашки прошлись у нег по телу. Попасть в каменную ловушку, было делом не совсем приятным. — Мосье Алекс, хватит шуток. Вы где? — громко крикнул Пьер.
— Здесь, — услышали они спокойный голос Алекса и, обернувшись назад, увидели его смеющееся лицо. — Вы не верили, что чудеса бывают, но я исчез и возник! Это ли не чудо?
— Ну, вы нас напугали! — засмеялась Мишель. Мы уже думали, что попали в другое измерение и так здесь и останемся.
— Кстати, если вы попадете в другое измерение, уйти из него можно, только, приняв смерть. Больше никак. Запомните, может быть, вам пригодится, когда-нибудь. Смерть это избавление от многого. Здесь умер, там родился. Это как сжать воздушный шарик. Сжал в одном месте, вздулось в другом. Сжал в противоположном, вздулось в первом. Ничто никуда не исчезает и ниоткуда не появляется. Есть определенный баланс. Попал в параллельный мир, а чтобы вернуться, заметьте на свое место, в противном случае катастрофа, нужно точно направленное приложение дополнительной энергии. Хотя это слишком длинно. Извините, я увлекся, — развел руки Алекс.
— Вы опять слишком заумно! — кокетливо засмеялась Мишель, потихоньку махнув Пьеру, чтобы он не слишком выпячивал свое скептическое выражение лица. Но параллельный мир это чудо! Это сказка, фантазия!
— Мосье Алекс, я устала и хочу наверх. И к тому же скоро начнется карнавал, — пожаловалась Мадлен, не слушавшая ни Алекса, ни Мишель, а думающая о том, как бы быстрее вернуться в зал, она уже сожалела, что допустила спуск на такую глубину. И теперь ее мучила мысль о подъеме.
— Да вы правы, мадам! Но не беспокойтесь, обратно путь будет легче. Подниматься по лестнице вам не придется. Здесь предусмотрен лифт! Правда, чудо?! Сейчас для вас чудо наличие лифта, не правда ли? Получается чудо, — обратился он к Мишель, это то, чего мы не ожидаем, и даже не знаем о его существовании. Но при этом нашем неведении оно есть! Потому что не зависит от наших способностей увидеть его. Оно просто существует по своим законам. Оно здесь, и одновременно его нет! «Я здесь и не здесь», — как сказал один маг в восточном эпосе. Почему этот вывод не отнести ко всем возможным чудесам? И к параллельному миру тоже? — засмеялся Алекс и нажал рычаг лифта. Такое применение закона может объяснить многое. Сейчас мы увидим еще кое-что. Это по дороге, поэтому нам это не избежать и лишние силы тратить не придется.
Друзья пожали неопределенно плечами, Мишель и не думала уставать, поэтому оправдания Алекса были излишние, а Полет и Мадлен с чувством согласия потерпеть еще немного. Лифт поднял их настроение.
Через несколько минут они оказались во вполне приемлемом для житья, по сравнению с грубыми апартаментами герцога, помещении, хотя никакого шика и уюта даже оно не представляло. Здесь не было соломы на полу, и очаг отделан изразцами, но слишком оно было огромным для спальни, от этого кровать с балдахином, потерявшим новизну и блеск, казалась маленькой и несуразной. Несколько предметов мебели, бюро, пуфики, зеркала, ковры.
Пьер скучно зевнул. — Что же старикан хочет показать здесь? — подумал он. Надоело мне все это, и его демагогия тоже.
— Зря, молодой человек. Скучно, это если смотреть и видеть старую мебель, потертую веками, потерявшую актуальность. А вы попробуйте ощутить это пространство вместе с мебелью, вместе с историей и вместе с тем, что здесь витает как отголосок или вернее множественный отпечаток действий, страсти, любви, предательства, скорби и страданий. Прислушайтесь, не ушами конечно, а другим шестым органом чувств, спрятанным где-то между душой и головой. — Сначала вы услышите дуновение веков, потом шепот прошедших дней, а потом увидите тени, их здесь множество. — Ну как? — посмотрел каждому в глаза Алекс.
— Мне кажется, надо мной порхнула какая-то прозрачная ткань, — сказал Пьер, приглядываясь к пространству.
— Интересно, как быстро вы восприняли мой призыв. И какого же цвета ткань? — поинтересовался Алекс.
— Это, скорее, газовое облако розового цвета, — ответил, задумавшись, Пьер, — но оно имеет очертания. Вот я вижу женщину, лет сорока, в парике, она опустилась на пол и идет к нам под руку с каким то мужчиной….
А! — взвизгнула Мишель, представив зловещее выражение лица призрачной дамы и беззубый оскал приведения мужского рода.
— Пьер, — хватит придуряться, — воскликнула недовольно Полет. — Мосье Алекс. Это опять ваши тибетские штучки или вы сговорились с Пьером, чтобы подергать нам нервы?
— Но ведь так интереснее! — заулыбался Алекс. Я просто хотел возродить в вас интерес ко дням минувшим, которые заключены в этом зале. Я уверен, что это был Филипп 6 с графиней Софи. Жаль, они остались не довольны вашим испугом, а ведь эта пара самая доброжелательная из обитающих здесь призраков. Ну так что делать, пройдемте дальше.
— А что, здесь приведения не только женщины? — кокетливо подняла к небу глаза Мадлен. — Мишель, ты помнишь, мы хотели найти себе принцев в замке?
— Мадлен, прекрати, у меня уже мурашки идут, — одернула ее Полет.
— Приведения соответствуют своим образам при жизни, и, стало быть, мужчины среди них тоже встречаются, — хитро улыбнулся Алекс. — Если захотите я познакомлю вас с одним очень интересным господином…
— Ну, если он симпатичный, — закатила глаза Мадлен.
— Вполне, и главное он страдает от одиночества. Он похож вот на этого мосье, — показал Алекс на портрет рыцаря в доспехах.
— Но он слишком молод, — возмутилась Мадлен.
— Так умер то он в совсем достойном возрасте, — усмехнулся Алекс.
Мадлен на секунду застыла, не понимая, что ответить на это лестное предложение и на упоминание о смерти мосье рыцаря. Ведь речь шла о приведении, хоть и мужчине.
— Следующий зал, последний из нашего путешествия по замку, очень любопытен, — продолжил Алекс, незаметно для окружающих закрыв дверь предыдущего помещения. — В нем собраны самые исключительные портреты, а это моя любимая тема, — сказал он, проводя туристов в следующий зал.
Стены его действительно были сплошь увешаны портретами. Зал, лишенный окон, был сделан в совершенно изысканном стиле с паркетным узорчатым полом, инкрустированной мебелью с атласной тканью, и поблескивал позолотой рам и тусклым отсветом бронзы светильников. Окна его были закрыты присборенными шелковыми занавесями, а освещение давала массивная хрустальная люстра.
Вдали, в торце зала, висела картина с парой, сидящей возле небольшого столика. Мужчина держал в руках гусиное перо, и был одет в парик и костюм с кружевными воланами на рубашке, дама, держала в руке бокал, в котором вместо вина были насыпаны крупные белые горошины. Рядом стояло несколько сосудов из стекла, с налитой в них жидкостью разного цвета, и баночки с насыпанным туда разноцветным содержимым. Фарфоровая миска с пестиком довершала сервировку стола.
— Снова закрыл комнату, — внутренне содрогнулся Пьер, увидев, как Алекс, пропустив вошедших вперед, не заметно для окружающих, вставил ключ в замок.
Ему что-то начинало не нравиться в нем, но это уже была не ревность, а какое-то неосознанное беспокойство, которое время от времени возникало у него в душе.
— Несет какую-то чушь, с упором на мистику. Интересно, но, по-моему он слишком увлекся. Вошел в роль, а может это особый вид шизофрении? Смерть, потустороннее, штучки— страшилки. Не слишком ли? Ну, ничего. Если что, со старикашкой, я уж как-нибудь справлюсь. — Успокойся, что за страхи? — одернул
